Шилибар, или Край пересаженных сердец

Вам захотелось почитать свои творенья,
Иглу поставив граммофона на винил,
Я не нашёл причины для сопротивленья
И согласился, в чём себя потом винил…

Ко мне приблизились на расстоянье вдоха,

Зубами щёлкая подвешенный язык,
И получалось так нелепо, глупо, плохо,
И мой порыв на ваш перформанс как-то сник…

Вы словно бабочка влететь в меня хотели,

Уже не помню, что я там у вас просил,
И отрешённо выразительно шипели,
Когда кивал, не находя для злобы сил…

Овал лица вам портил третий подбородок,

Но пальцы жирные листали рукопись,
А я с рождения так «телигентно» робок,
С тем и живу, хоть лбом в молитве расшибись…

В стихах вас кто-то очень твёрдо домогался,

За что карьерой и рассудком пострадал,
А я смотрел и эмпатично улыбался,
Введенье кончилось, хореем заморгал.

Вы перекрыли путь от шкафа мне к дивану,

Я нервно гладил под столом тяжёлый том,
Тот негодяй от вас сбежал, оставив рану,
Его я понял, и завидовал потом.

Однажды вечером талант на вас свалился,

Его признал солидно выпивший сосед,
К вам приставал… вы отказали… застрелился,
Уж лучше так, чем разделить остаток лет…

Потом психолог чем-то был вам интересен,

Лечил вас долго от каких-то мнимых бед,
И целый мир его души так был вам тесен,
Наверно, деньги заставляют слушать бред.

Вдруг что-то сделалось с моею головою,

Так захотелось снова выиграть джекпот,
Летела книжка в вас с раскрытою главою,
Вы замолчали и лицом ушли в компот.

Во всём признался и раскаялся я после,

Прислав в палату с извиненьями букет,
Теперь по записи ко мне стучатся гости,
И я их ставлю сам на хрупкий табурет…

«Она давно уже по статусу москвичка…»

Она давно уже по статусу москвичка,
Хоть при сомнительных надеждах и делах,
Рассталась с бывшим и заглядывает в личку,
Чтобы решить, кого оставить или нах…
Она проскочит до шести в свою больницу,
Успев попить остывший кофе за рулём
И полюбила заоконную столицу,
Что вечно гонится за проклятым рублём.
Она сама создаст и разрешит проблему,
Кидая в прошлое румяное лицо,
И на рубцах поставит время – доктор клеммы,
Забанив годы в обручальное кольцо.
Блудливый месяц отыскал её на карте,
И опыт горький сладких мыслей натворит,
Она не празднует своё 8-е марта,
Ей и в другие дни судьба благоволит.
Я с ней меж улиц и домов не разминулся,
Ей так хотелось от себя ко мне сбежать,
И чтобы кто-то к телу телом прикоснулся,
Устав педаль судьбы на газ бездушный жать.
Она смывает грязь просроченных желаний
И набивает в трубку пошлости табак,
И одиночество с ней ладит в личном плане,
Сменив порядок на случайных встреч бардак.

«Я не нашёл себе приятнее досуга…»