Шин Кён

— Их машины сегодня заберут, — продолжил он. — Я дал им шанс остаться нормальными детьми. Ещё можно было договориться. Можно было, по-семейному, спокойно поговорить и решить эту проблему. Я же понимаю, что это твои дети. Но, извини, ты мне небезразлична. И оскорблять я тебя не позволю. Без последствий. Раз ты шлюха, тварь и продажная, что же, я их не разочарую. Секунду…

Парень разжал объятия. Е Рим тоже его отпустила. Шин же достал из кармана телефон и отошёл к окну.

— Хаджин, — заговорил парень. — Не отвлекаю? Ага. Слушай, а давай поработаем по квартирам. Да-да, по тем, а то там люди в атаке увлеклись.

— Шин?! — испуганно произнесла Е Рим.

— Нет-нет, госпожа Кук согласна, — произнёс Шин.

Он послушал. А Е Рим подошла к парню, заглянула ему в глаза настороженным взглядом.

— Нуна, конечно, я понимаю, — ответил Шин. — Но людям надо булки сжать. А то они что-то вообразили себя королями. Ну, ты же знаешь, как это бывает. Когда специально создают проблему, чтобы на основное не реагировали. Да-да, умничка! Всё, работай. С меня ужин!

Шин убрал телефон от уха.

— Ну, чего ты заволновалась? — спросил он. — Никто твоих детей из квартир не выкинет. Но раз они такие дерзкие и речь не фильтруют, пусть побегают, кипятком поссут. Надо людей привести в чувство. Да, телефон свой дай.

— Зачем? — снова насторожилась женщина.

— Затем, — Шин протянул руку и погладил Е Рим по щеке. — Что ты больше с ними разговаривать не будешь. Теперь будет беседовать… Хех, твой любовник. Е Рим. Выглядывай из-за спины. И вот это, моя аджумма, единственный способ, чтобы твои дети всё же когда-нибудь опомнились. И не спустили свою жизнь в унитаз, как твой бывший муж. Понимаешь? Парадокс, но ты сыновьям сейчас помогаешь. Да, это будет больно. Это будет очень больно. Но по-другому нельзя. Если ты дашь слабину, если ты попытаешься как-то им помочь, они никогда ничего не поймут. То, что сейчас делаю я, должен был сделать их отец. Ушли из семьи, нечего бегать за деньгами. Твой бывший должен был посадить каждого сына на… хм, кухне и сказать это. Понимаешь? Не ты. Мать такого никогда не сможет сказать. Так должен установить мужчина. И пусть твоим детям поначалу было бы тяжело, но зато потом они жили бы, как нормальные мужики. Надеясь только на себя. Ты поняла меня, Е Рим?

— Да, Шин, — нахмурилась женщина и невесело усмехнулась. — Кому из нас сорок, а? Ты учишь меня, мать двоих детей, как воспитывать…

— Е Рим, я не учу, — ответил парень. — Я просто тебе сказал, как сам считаю. У твоих детей есть мать. И они считают, что это… Ну, есть и есть. А вот у меня не было. Никакой.

Шин, который держал ладонь на щеке женщины, провёл большим пальцем по её губам.

— А ещё, моя милая аджумма, — по губам парня промелькнула змеиная усмешка. — Моих женщин оскорблять нельзя. Моих женщин обижать нельзя. У меня портится настроение, и я делаю людям больно. И даже если ты вдруг резко решишь остановиться, я не остановлюсь. Хочешь ты этого или нет, это дело дойдёт до своего логического финала. А вот потом, когда я буду уверен, что ты в порядке, что твоя жизнь налажена, можешь разбираться с детьми. А теперь я хочу подтвердить твое звание падшей женщины.

И Е Рим слегка смутилась.

— Что, будем начинать сначала? — усмехнулся Шин. — Хорошо.

Он подтянул женщину к себе, развернул ей к себе спиной.

— Омо, — выдохнула Е Рим. — Я забываю, что ты молод. И как это бывает у молодых парней.

— А я сейчас напомню, — хмыкнул Шин.

И повернув голову Е Рим, наклонился за поцелуем…

… - Шин? — слегка испуганно произнесла Е Рим, приподнявшись на кровати.

Просто её внизу коснулся уже не язык. А кое-что другое.

— Да-да, Е Рим, — спокойно произнёс парень, который стоял около кровати. — Врачи разрешили тебе более активную жизнь.

— Шин, может…

— Нет, не может, — уверенно ответил парень. — Я столько времени облизывался… В буквальном смысле слова.

Он подтянул её ближе к краю кровати, чуть побольше раздвинул согнутые в коленях ноги. И прежде, чем Е Рим успела что-то придумать, она ощутила, как в неё входит… Член. Член другого мужчины.

«Вот и всё, — мелькнула у неё мысль. — Теперь, я и в самом деле…»

… Сорок лет? Да я вас умоляю. Что в сорок, что в шестнадцать, женщине нужно после первого (или условно первого) раза внимание. Тепло. Поэтому, естественно, Шин не рванул из палаты, получив своё. Оставить Е Рим тут гоняться, называть себя всяким нехорошими словами?

Нет, он сидел на кровати. А Е Рим лежала на его коленях головой. И это же нетрудно, просто поглаживать по голове.

— Ты… мой второй мужчина, — наконец, заговорила, Е Рим. — И я бы никогда не подумала даже, что у меня будет второй.

Она вздохнула, не открывая глаз. Левой рукой Шин проводил время от времени по короткому ёжику волос, а правая лежала на животе женщины.

— Я пытаюсь найти в себе сейчас… стыд, — снова заговорила она. — Не знаю… Отвращение. Но. Мне просто никак.

— Вот был бы на моём месте мужчина… поэмоциональнее, — иронично заметил Шин. — Сейчас бы он обиделся. За никак.

Е Рим усмехнулась.