Шиндяй. Колдун тамбовских лесов (СИ)

Куда там! Интернет загрузку ролика не вытянет и за сутки, да и в такую жару вообще ничего не хочется делать, даже просто писать, выражать мысли. Да их попросту нет, и это самое главное. И это хорошо.

Так думал я, лёжа отмахиваясь от комаров. Летала и жалила на Жужляйском кордоне, похоже, всякая тварь, оправдывая название. Писк комаров нарушил новый звук – уже знакомое шуршание сапог по траве. Уже понял, что это Шиндяй бродит по саду, но он бывал обычно по утрам. Я привстал, опираясь на локоть, и окликнул его:

– Что орёшь на всю округу. Не в лесу! – пошутил он.

– Думал, ты это, не ты.

Он посмотрел на меня:

– Курить тянет?

– Да как сказать. Нет, вроде бы, – сам не знал, вру, или нет.

– Ну, тогда здравствуй, добр молодец, – он протянул руку. Я всё ещё полулежал, и вскрикнул, когда он резко поднял меня на ноги. Вес у меня около восьмидесяти килограмм, так что удивился, откуда столько крепкой и спокойной силы в этом сухом и жилистом товарище.

– Да я, собственно, за тобой. На рыбалку пойдёшь? – спросил он. – А то смотрю, мне тебя аж жалко стало. Ты, как пень, сидишь у Жужляйки, и чего только, думаю, он там высматривает? Там отродясь кроме тритонов да лягушек ничего не водилось. Ладно, что болтать языком зря. Захвати лопату у хозяйки, а склянка у меня с собой.

Мы шли копать червей к забору – там была, как сказал Шиндяй, специальная куча.

– Сидишь, говорю, как пень, – повторил по дороге он. – А вот знаешь ли о том, что человек вообще сделан из пня? Нет? Дело было в старину. Ходил бог по земле, захотелось ему воды напиться, вот он пенёк и увидел. Без рук, без ног, само собой. Попросил его воды принести, а тот и говорит, мол, как? Погоди, тут копай! – он снял крышку со стеклянной банки, насыпал на дно навоза, при этом помяв его в ладонях, чтобы стал мягким, рассыпчатым. – Пень тот тридцать лет без дела простоял. А богу-то пить охота, и он велел пню встать. Тот зашевелился, выросли у него вдруг руки да ноги, глаза вылупил, побежал поить создателя. Так вот и первый человек появился, – он расправил спину. – Вот говорят, мол, от обезьяны. Чепуха. Из пня. Пеньки мы все и есть, так и живём, никто меня не переубедит. Сам к людям приглядись. Хоть с руками-ногами, а живут и ведут себя, как самые что ни на есть пеньки дубовые. Кстати, в старину хоронили людей тоже на пнях, были целые кладбища лесные, особенные, их жгли и разоряли во время крещения мордвы. Но это отдельная история, потом, может, расскажу.

– Это что же, мордовская легенда? – наконец-то у меня возник повод заговорить об этом. Я лишь слегка копнул, и из навоза показались лиловые хвостики юрких червей. Потревоженные, они быстро стремились удрать поглубже. Шиндяй присел на корточки, и держал в ладони банку, словно священный сосуд. – Я всё голову ломаю: Тамбовская область – не Мордовия, эта республика по карте отсюда ещё километров пятьсот на восток. А названия всё-таки тут причудливые. Да вот и тебя зовут…

– В самой Мордовии живёт лишь треть от народа, который называют мордвой, а границы намного шире республики. Вообще есть целая территория финно-угорского мира – от Урала до самого Балтийского моря. А меня зовут не Шиндяй, а Виктор Петрович Шиндин, – ответил он. – Погоняло моё, само собой, от фамилии происходит, хотя она, как ты понимаешь, мордовская, – он огляделся. – Никто уж тут давным-давно мордвой себя не считает, просто всё перемешалось, как в одном котле. Но многое и сохранилось, потом поймёшь, а то и увидишь. А так здесь до прихода русских жил испокон веков именно этот удивительный народ. Мордва Поценья.

– Что значит – Поценья?

– Значит, по Цне, по реке жили. Ну, это как Поволжье, Подонье, чего ещё там бывает? Правда, никогда этот народ себя мордвой не называл, а звали сами себя мокша. Что значит мордва, спорят даже сами историки, по одной из версий, происходит от иранского «мардь», что значит «мужчина», или «мурдь», что значит «воин». Не разбери, в общем, как уж на самом деле. На Тамбовщине мало вообще кто об истории задумывается, но я вот просто интересуюсь, читаю, ищу. И историю про то, что Шкай сделал человека из пня, я, само собой, в книжке вычитал. Хотя б тебе, конечно, следовало бы наврать с три короба, что передалось мне знание от предков. Но не буду.

– Кто сделал, какой такой – Шкай?

– Да, так зовут верховного бога-создателя. Он же Оцю Шкай – великий бог, Вярде Шкай – высший бог, по-разному называли. У мордвы две народности, мокша и эрзя. Про вторую я почти ничего не знаю, меньше интересовался. Эрзя тут и не жила, а туда, уже к Мордовии дальше. У них немного по-другому всё, в смысле, имена богов, язык отличается. Но в целом у мокши и эрзи всё родственно, как у эстонцев и финнов, например. А все вместе – финно-угорские народы, которые, как говорю, от Урала до Балтики живут.

Я слушал, удивляясь. До этого мне казалось, что Шиндяй – обычный полуграмотный мужик из глубинки, и если и есть у него какие знания, то больше от жизненного опыта, общения с природой. А получалось, что читал и знал он, скорее всего, больше меня.