Шинни

Основные игроки и запасные были сейчас единым целым. Если первый тайм сражение происходило на равных, то во втором лётчики дрогнули. Счёт открыл Тарасов, а затем Бобров, Коротков и Виноградов расставили всё по своим местам. Соперники сумели лишь раз распечатать ворота Дмитрия Петрова. Нападающий авиаторов Александр Стриганов сумел размочить счёт. 4:1 и все теперь ждали игру «Спартака» и «Крыльев Советов».

Костик прислушался к разговору трёх рабочих, которые толкались возле запасных. Они обсуждали, как ни странно, его.

– Я тебе говорю, играй Александров, то ЦДКА бы взял первенство!

– «Динамо» без разницы, есть Александров или нет! Они всех сделали!

– Но ЦДКА с «Динамо» в ничью сыграли!

– Таблицу посмотри! Где ЦДКА, а где «Динамо»! Но я согласен, что играй Александров, то и ЦДКА не слило бы две игры подряд.

Приятно, конечно, но Костик порозовел, уши загорелись, словно подслушал неприличный разговор. Сжался, боясь, что его заметят.

А в это время на поле уже шла последняя игра первенства. «Спартак» выглядел напористей, активней и более настроенным на победу. «Крылья Советов» играли на контратаках и больше времени проводили в обороне. Красно-белые поплатились за разбазаривание голевых моментов и в середине второго тайма нападающий «Крыльев» пробил вратаря дальним выстрелом. 1:0 и «Крылья Советов» заняли второе место вслед за «Динамо». И третье итоговое место досталось хоккеистам ЦДКА.

Медалями тогда не награждали. «Динамо» получило Кубок и всем игрокам команд, занявших место в призовой тройке, были вручены грамоты.

Завершающим аккордом зимнего спортивного сезона являлся Кубок Москвы, который проходил по олимпийской системе. Начало планировалось через неделю после окончания первенства.

Цветы Бобров достал, как и обещал. Собирали Костика на свидание всей командой. Не в военной же форме идти или в спортивной. Костюм дал Савицкий, галстук Тарасов, рубашку Виноградов, блестящие ботинки, практически новые Коротков, часы выдал Никаноров.

– Чтобы не проспал, – сказал Владимир и засмеялся.

– Ты там не тушуйся. У тебя увольнительная до утра. Покажи, что такое армейский дух, – беззлобно напутствовал Виноградов.

– Девушка симпатичная. Хороший выбор, – вторил ему Веневцев.

– Сева, ты, где зимой розы взял? – спросил Савицкий.

– Места знать надо, – самодовольно улыбнулся Бобров. – Тебе тоже нужно?

Савицкий отмахнулся в ответ.

Костик вышел из гостиницы за пятнадцать минут. Знал, что не опоздает, но нетерпение сыграло свою роль. Дыхание учащалось по мере того, как приближался час свидания. Цветы упакованы в плотную обёрточную бумагу, чтобы не успели замёрзнуть. На улице всего лишь минус семь.

Катя появилась почти в назначенное время. Румяная, красивая, в новом пальто. Подошла, поцеловала в щёчку. Костик зарделся. Растерянно сунул ей в руки запечатанный в бумагу букет роз.

– Что это? – она удивлённо подняла брови.

– Ррозы, – Костик не замёрз, его почему-то колотила дрожь, и слово он произнёс с трудом, упирая на букву «р».

– Правда? – Катя расцвела в улыбке и опять поцеловала Костика. – Пойдём!

– Куда? В ресторан?

– Какой ты смешной! Пойдём! По дороге всё расскажу! – она взяла его под руку и потянула за собой. – Здесь не далеко. Подружка отдала ключи от своей квартиры. Так что квартира в нашем полном распоряжении!

– Неудобно как-то, – замялся Костик.

– Что значит неудобно? Я уже стол накрыла! Сегодня наш вечер! Тебя насколько отпустили?

– Увольнительная до семи утра.

– Отлично! – повеселела Катя. – Тогда и торопиться, сильно не будем.

– Куда торопиться? – сбитый с толку, Костик не мог понять, о чём говорит девушка.

Катя заразительно засмеялась, прикрыла пуховой варежкой рот.

– Это великая тайна!

Костик шёл рядом и украдкой поглядывал на Катю. Она расцвела. Стала ещё краше. Для неё словно и не было войны. Он вспомнил её в госпитале, когда она выступала. Теперь это две разные Кати. Они не похожи.

Идти пришлось недолго. Всего через две улицы. Второй этаж. Полумрак подъезда. Дверь на ощупь деревянная. Катя открыла её и вошла в темноту квартиры первой. Ловко у неё получилось вставить ключ в замочную скважину. Костик с упаковкой букета шагнул следом.

– Подожди здесь, я свет включу, – она остановила Костика на пороге.

Когда загорелся свет, то у Костика отвисла челюсть. Перед ним стояла Катя в нарядном красном шёлковом платье. На груди висели жемчужные бусы.

– Не стой истуканом! – улыбнулась она. – Поцелуй меня.

Костик ткнулся носом ей в щёку, и чуть не уронил цветы.

– Давай сюда, – засмеялась она. – Раздевайся. Обувь не снимай. Проходи в комнату.

Очень маленький коридорчик имел два выхода. Влево – кухня с санузлом, вправо – комната. Посреди комнаты стоял накрытый стол. От вида еды у Костика началось обильное слюноотделение.

В центре красовалась бутылка вина. Рядом два высоких хрустальных фужера и три свечи в старинном канделябре. В тарелках жареная картошка, кусочки докторской колбасы, тонкие брусочки сала, ломтики белового хлеба и два апельсина.

Костик прошёл к столу, взял один апельсин и поднёс к носу. Запах детства и нового года вскружил голову.