Шинни

Игра завершилась со счётом 5:3 и победила команда, в которой играл Костик.

– Слушай, приходи завтра в это же время, – он протянул руку и улыбнулся. – Удар у тебя хороший.

Вот и получилось так. Тренировки с ЦДКА, а вечером двухсторонки в составе «Рицы». К тому же на товарищеские игры Аркадьев ставил основу, которую каждый раз разбавлял резервными игроками, но к Костику это не относилось. Он был в команде и в то же время вне команды. Тренер его старался не замечать. Товарищи по команде поддерживали, но ничего сделать не могли.

ЦДКА обыгрывало киевское «Динамо» в очередной товарищеской игре, а Костик забивал за «Рицу» дальним ударом. ЦДКА выигрывало у местного «Динамо» 3:1, а Костик с тем же счётом победил в двухсторонке.

В ЦДКА его воспринимали как игрока без права выхода на поле, в «Рице» было полностью до наоборот. Но где ЦДКА и где «Рица»! Поэтому Костик не обольщался на этот счёт и просто играл. Подсматривал у игроков финты и старался их выучить и применить в играх. Обращал внимание на тактику команд, на выход из обороны, на расположение игроков и розыгрыш стандартов. Игра, которая ранее не привлекала, заиграла иными красками.

Катя больше не встречалась. То ли уехала, то ли специально не хотела встречаться. А ведь обещала прийти на стадион. Но так и не пришла. Хотя, кто знает. Может, пришла, но не подошла? Попробуй, пойми этих женщин. Две Кати и такие разные.

«Скучает ли по мне моя Катя в Москве? Скучает, наверное. А я?»

Костик, лёжа в кровати, замер. Он не мог ответить на этот вопрос. Просто вопрос, который поставил в тупик. Скучаю? Конечно! Или меня всего-навсего тянет к ней? И никакая это не любовь? А что тогда любовь? Как она выглядит?»

Он не мог разобраться в себе. Между ним и Катей стояла невидимая стена, которую создала Катя. Костик не понимал, почему так? Почему девушка, признающаяся тебе в любви, не желает выходить за тебя замуж? Она, конечно, не сказала ни «да», ни «нет», но это ничего не меняет.

Утром объявили, что команда переезжает в Тбилиси. Там состоятся товарищеские игры с местными грузинскими командами.

Старенький автобус с натугой поднимался вверх. Мотор, словно захлёбывался от усилий, и казалось, вот-вот заглохнет, но он продолжал работать. Зато когда ехали вниз, то он радостно выл. Шофёр пожилой лезгинец уверенно правил своим допотопным средством. Костик смотрел в окно и ужасался крутым обрывам и восторгался пейзажами.

– Лучше гор, быть могут только горы, на которых ещё не бывал, – прошептал он.

Его услышал сосед – Бобров.

– Костя! Красиво сказал! Ты становишься настоящим грузином! – и засмеялся искренне, до слёз, своей незамысловатой шутке.

– Это не я сказал! Это сказал один поэт…

Костик осёкся. Высоцкому сейчас лет 6 или 7. Он ещё ничего не написал.

– Как зовут поэта? – прокричал в ухо Сева.

– Забыл имя, – ответил Костик.

– Так ты у нас поэт! – и Сева затряс Костика обеими руками. – Поэт Александров! Звучит! А, ребята? Звучит ведь?

– Звучит! – похлопал Костика сзади по плечу Веневцев. – А ты прочитай нам что-нибудь про горы!

– Про горы? – смутился Костик. – Я стихов почти не знаю.

– Давай, давай! – толкнул в плечо Бобров.

– На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой… Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит – оттого,
Что не любить оно не может.

– Пушкин! – сразу выдал Веневцев. – Ещё давай!

– Я не знаю больше, – ответил Костик и покраснел.

– Не верю! – заорал Бобров. – Утаить хочешь! От друзей свои таланты утаить не получится!

И все трое грохнули дружным смехом. Костик тоже засмеялся. Простые ребята, не испорченные цивилизацией. Поддерживают, как могут.

Аркадьев хмуро глянул на Костика и отвернулся.

«Футбольной команде он не нужен. Балласт, что явно даёт понять Аркадьев. Замечательный тренер, и если бы не Куликов, то могли бы нормально общаться. Сева уже в основе, а ведь брали его тоже как резервиста. Бобров легенда, уникум. Так и должно быть. Я здесь и рядом не стоял. Для меня важен хоккей. Вот там я потесню легенд!»

– Ты чего задумался, загрустил? Переживаешь? Брось, старик, всё наладится! – Сева сделал попытку развеселить Костика. – Тошно смотреть на тебя! Радуйся, что мы живы!

– Я радуюсь, – вздохнул Костик. – Как говорил Звягин «живы будем, не помрём».

– Знакомый?

– Воевали вместе. Погиб он.

«Звягин! А ведь этот милиционер похож на того Звягина! Очень похож! Сын? Вполне может быть. Земля круглая».

– Эй, старичок! Что сегодня с тобой? Не заболел? – не унимался Сева.

– Всё в порядке. Вспомнилось тут немного.

– Так, хорош! Ребята, а ну-ка запевай!

И вся команда дружно грянула «Спортивный марш»: