Шиноби Мрачного Рассвета

Мысли о самураях промелькнули и растворились, не в силах отвлечь Минато от более важных забот. Перехватив поудобнее четверку бумажных папок, так и норовящих выскользнуть из рук, хокаге в очередной раз вернулся мыслями к предстоящей встрече. Мей и Раса, скорее всего, прислушаются к его доводам. С Эем сложнее, но тот называет джинчурики восьмихвостого братом, и вряд ли это искусная ложь. Значит аргументы на райкаге подействуют, даже если тот не станет этого демонстрировать. Кто проблема, так это Куротсучи.

Минато вздохнул. У Ооноке из близких была только внучка, и он рассчитывал, что та окажется слишком молода для шляпы каге. Не то он недооценил куноичи, не то что-то упустил во внутренней кухне Ивагакуре, но теперь предстояло иметь дело с новой, обозленной лично на него, цучикаге, вдобавок не имеющей каких-то особых симпатий к джинчурики.

— Пришли, — голос провожатого отвлек хокаге от размышлений.

Мрачные коридоры привели их к высокой двустворчатой двери. Кивнув самураю, Минато толкнул створки и оказался в зале для переговоров.

Круглый стол, аскетичные кресла, яркая развесистая люстра на высоком потолке — вот и все убранство небольшого помещения. Зато дверей пять, каждый каге приходит не пересекаясь с конкурентами. Этот зал был единственным местом, где они могли встретиться — еще одно из правил, соблюдение которых контролировалось самураями.

Каким-то образом провожатые умудрились идеально рассчитать время — одновременно с Минато в зал вошли остальные каге. Двери закрылись, оставляя лидеров шиноби наедине. Ходу сюда не было даже телохранителям. Хмуро переглянувшись с Эем и ожегшись о взгляд Куротсучи, Минато молча кивнул Мей с Расой и первым уселся, звонко шлепнув принесенными папками о стол.

Время работать.

— Коноха готова полностью отказаться от своей части контрибуции, — пренебрегая приветствиями, с ходу оповестил Минато.

Как он и рассчитывал, каге едва успели усесться, и сообщение застало их врасплох. Внимательно наблюдая за реакцией на свои слова, Минато отметил мелькнувшее на лице Мей недовольство и удивление Эя. Лидер Облака первым же и среагировал:

— И какова будет цена подобной щедрости?

— Весьма невелика, — ответил райкаге Минато и толкнул к каждому из собеседников по принесенной папке. — Всего лишь внимательно меня выслушать и ознакомиться с этими материалами. В этом случае, я готов заключить мир с Ивагакуре и Кумогакуре без дополнительных требований. И дать гарантии ненападения сроком на пять лет.

— Минато, ты собираешься остаться при своих?

Голос Мей прозвучал нейтрально, но Минато догадывался о скрывающемся за ровным тоном гневе. Безусловным лидером тройственного союза была Коноха, и подобный отказ от всех требований сильно бил по позициям Кири в грядущем торге. В отличие от Минато, чей авторитет на политическом поле собственной какурезато был незыблем и позволял столь широкие жесты, мизукаге требовалось продемонстрировать кланам убедительные плоды победы в прошедшей войне.

— Да, — поднял руку в успокаивающем жесте хокаге. — Я считаю, что мы находимся на пороге серьезнейшего кризиса, и нам понадобится потенциал каждой деревни, — Минато выдержал секундную паузу и добавил: — когда мы объединимся против общего врага.

— Ты рехнулся? — вопрос Куротсучи прозвучал сухо, словно за ним не скрывалось никаких эмоций.

— К сожалению, это маловероятно, — демонстративно вздохнул Минато. — Итак, вы готовы меня выслушать?

— За такую плату я готов слушать твои бредни неделю, — проворчал Эй, подтягивая к себе папку кунаем.

Раса сосредоточенно кивнул — казекаге уже проверял свою копию документов на возможные сюрпризы. Мей скривилась, но все же выразила согласие взмахом руки. Куротсучи не удостоила Минато ответом, и тот решил принять молчание за согласие.

— Тогда начнем, — хокаге помедлил, собираясь с мыслями, — Первую часть истории мне документально подкрепить нечем, поэтому можете думать о ней что хотите. Однако она объясняет, почему я настолько серьезно отношусь к происходящему и потому необходима. Полагаю, все началось с противостояния Сенджу Хаширамы и Учиха Мадары...

Давно продуманные и заученные слова слетали с языка легко, не мешая Минато наблюдать за реакцией каге. Пока все шло ожидаемо — скепсис, недоверие и даже снисхождение. Слушая рассказ о легендарных временах и не менее легендарных шиноби, менявших ландшафты страны Огня в своих поединках, каге не могли не подумать: «Минато сдал». Он и сам бы так подумал. Тогда, до столкновения с носителем риннегана. Теперь оставалось донести это впечатление подавляющей мощи до остальных каге.

Наруто так и не успел придумать способ проверки останков Мадары на наличие глаз. Однако Минато не верил в подобные совпадения и протянул ниточки предположений и допущений от былых времен до Акацки, связывая происходящее с масштабными планами великого Учиха. Он по прежнему не знал целей и задач противника, зато очень хорошо узнал Мадару.