Шёпот ночного дождя (СИ)

– Верни Турешмат! – потребовал один из айнов.

– Пуля тебе, а не Турешмат, – ответил Хаттори и выстрелил в воздух. Айны продолжали удерживать хрипящих лошадей.

– Верни Турешмат, и можешь убираться отсюда. Больше нам от тебя ничего не надо.

– Брось поводья, цуриканда12! – рявкнул Хаттори. – Хвосты кетовые сосать будешь собакам на смех!

Он снова выстрелил. Лошадь под ним утробно хрюкнула и поволокла айна, цеплявшегося за поводья. Хаттори стукнул прикладом по маячившей в темноте голове. Поводья освободились. Турешмат низко завыла сквозь кляп. Кто-то выстрелил. Короткий возглас – и один из напавших рухнул под пляшущие копыта. Айны отступили, растворившись в тёмной тайге. Японцы подхлестнули коней, вслед засвистели стрелы.

– Неприятностей огребут, поганцы, – выругался Хаттори.

Одна из лошадей споткнулась и осела, ездок еле успел выдернуть ногу из стремени. Убедившись, что она мертва, он сел на другого коня позади товарища. «Отравленные стрелы, – догадался торговец. – Они пользуются ядом суруку. Их счастье, что никого не убили».

Лошади уносили похитителей прочь.

Команда Хаттори расселилась на ночь по домам в рыбацкой деревне. Сам он занял лучшее жилище, выгнав хозяев на улицу. Во дворе оставил двоих охранников. В доме он вытащил изо рта Турешмат кляп, развязал руки и больно схватил за волосы.

– Значит, замуж за меня не хочешь? – угрожающе произнёс он.

Турешмат молчала, замерев от страха. Патриархальный уклад утара воспитал в ней подчинение мужчине, но не это парализовало её. Хаттори внешне напоминал ей Шиму – вероятно, только тем, что тоже был японцем, только старше. И гораздо опаснее.

– Раздевайся, – велел он.

– Я другому сосватана, – чуть слышно прошептала Турешмат.

Хаттори ударил её по лицу:

– Дважды повторять? Папаша вконец распустил тебя, паршивая девка!

Турешмат с силой втянула ноздрями воздух, преодолевая боль от пощёчины, и начала раздеваться.

– Быстрее! – приказал Хаттори.

Он взял её безжалостно и грубо, как животное. Турешмат задыхалась и скрипела зубами от невыносимой боли.

Когда японец уснул, она, дрожа, тихонько оделась и выскользнула наружу. Один из охранников сильным тычком в грудь впихнул её обратно:

– Куда торопишься? Мы, конечно, не против, но босс ещё разрешения не дал.

Турешмат забилась в угол.

Ранним утром пришёл отец. Хаттори велел впустить его. Сирикоро, вращая багровыми глазами, отыскал взглядом дочь. Турешмат метнулась к нему, но была отброшена рукой Хаттори.

– Я пришёл за дочерью, – сказал Сирикоро. – Я забираю её домой.

– Ты уверен? – ухмыльнулся торговец.

За спиной старейшины предупреждающе шевельнулись охранники.

– Так, как ты поступил, даже каторжане не поступали, – сказал айн, обдав торговца тяжёлой волной перегара. – Отдай то, что тебе не принадлежит.

– Она принадлежит мне. Если ты считаешь по-другому – попробуй, докажи.

Охранники громко захмыкали, чтобы гость не забыл об их присутствии.

– Мы могли бы договориться по-хорошему, – продолжал Хаттори. – Я отдал бы тебе все ружья, которые сюда привез. Мы бы вели бизнес по-родственному. Теперь мне придётся договариваться с другими промысловиками. Кстати, люди из твоего утара преследовали нас и убили лошадь. Ты должен мне за лошадь, Сирикоро.

Старейшина повторил:

– Я забираю дочь.

За спиной Хаттори стояла перепуганная Турешмат. Сирикоро шагнул вперёд с намерением отодвинуть торговца, но охранники схватили вождя за локти.

– Отец! – вскрикнула Турешмат.

Айн вырвался. Его предки были храбрыми, искусными воинами и в открытом бою часто били японцев. Он повалил Хаттори на пол, и тот внезапно увидел прямо перед собой страшную чёрную бороду, злобный оскал и совершенно безумные глаза. Мелькнул айнский охотничий нож. Один из охранников выбил нож ногой. Охранники вдвоём принялись стаскивать айна с торговца. Турешмат с причитаниями полезла в самую гущу, но её отшвырнули. Хаттори, по-змеиному извиваясь, выполз из-под свары, поднялся на ноги и брезгливо отряхнулся. Охранники тем временем вязали айну руки.

– Вор! – с презрением рычал Сирикоро. – Прокрался в мой дом, как паршивый лис, и нагадил, пока темно и никто не видит. В потёмках и собачий помет не пачкает.13

– Вон! – приказал Хаттори и движением брови указал на выход. Охранники поволокли айна прочь. Девушка бросилась за ними, но Хаттори подставил ногу, и она упала, воя от бессилия.

Торговцы покинули селенье. Простолюдины и айны долго смотрели им вслед.

Дорога до Тоёхары заняла шесть дней. Ещё десять длился кошмар супружеской жизни. Айнская дочь смирилась со своей участью. Не было никакого торжества, положенного по случаю свадьбы, никто из родственников мужа не пришёл познакомиться с ней.