Шёпот пустоты (СИ)

  - Мне не нужна власть над тобой, - чуть усмехнулся я, - ведь настоящее имя мальчишки - Дигори Изад. Потомок древнейшей крови колдунов, отказавшийся от своего наследства ради одной милой мордашки и густых каштановых локонов до пояса. Но даже таким он был страшен для тебя. Он был сильнее и светлее чем ты, старая стерва. Ты не могла выносить рядом с собой настоящего Изада. Ты приняла мальчишку, но лишь на время, пока не подвернется подходящий случай избавиться от него. И когда время пришло - ты нашептала. Тому, кто услышит и не простит.

  - Даже если и так, то причем здесь ты? - голос карги наждаком резал по мозгам, - мальчишка отказался. Убирайся, мерзость!

  - Его палачи были очень умелыми. Но глупыми. Им было некуда спешить, и они убивали его долго. На старом забытом кладбище. Где шепот древних могил тонет в тенях надгробий. А мальчишка все не умирал, и они решили сжечь его напоследок, еще живого. И, уже корчась в огне, он воззвал и потребовал. И был услышан. Так что цена назначена, ведьма. Спасти одну жизнь - забрать три. И ты - первая.

  Старуха побледнела, схватила со стола странный амулет и направила на меня:

  - Изыди, мерзость, - ее визгливый голос стал еще противней, - именем...

  Но я не дал ей закончить. Протянул левую руку и смял амулет в ладони. Правая крепко охватила морщинистую шею, и длинный ноготь мизинца легко вошел между позвонками, парализовав каргу ниже шеи. Подхватил обмякшее тело и бросил в кресло.

  - Итак, ведьма. Назови мне второе имя. Кому нашептала ты? Назови мне имя и умрешь как должно, - я легко коснулся ее горла, - говори.

  - Джессика, - еле слышно прошептала она, - эта дрянь...

  Запах бензина приятно щекотал ноздри.

  - Как умирают ведьмы, старуха? - я смотрел в ее блеклые, старческие глаза и видел только безграничную злобу, - Их сжигают на кострах.

  ***

  - Гадалка, - задумчиво протянул я, - гадалка уже ничего не скажет. Ибо была первая и умерла как должно.

  Я снова сделал знак бармену, показав на себя и Джессику. Потом перевел взгляд на девушку:

  - Ты любила его? - вгляделся в глаза, в которых можно утонуть, и ответил сам себе - Нет. Для тебя он был просто шансом. Шансом вырваться из грязи, в которой ты сейчас барахтаешься, уйти от свиньи, которой ты принадлежишь. Вырваться и уйти. Но он не оправдал ожиданий. Потому что влюбился не в тебя. Влюбился как щенок, до розовых соплей и радужных пони. Но она принадлежала другому. Той же мерзкой и злобной свинье. Ты не смогла простить. И настучала, с подачи гадалки. А потом мальчишка умирал. Где она?

  - Не знаю, - она отвела глаза, - это знает только он, Кровавый Боров.

  - Кровавый Боров. Третий. Кто он и где он?

  - Наверху, - она незаметно указала глазами на амбалов возле двери, - а кто он такой - никто не знает. Поговаривают, что вообще не человек. Или что продал душу.

  - Интересно, но не суть. Так скажи мне, зачем?

  - Что зачем? Он посмел предать меня! Меня! И ушел к этой шалаве...

  - Ясно, замолкни, - мой ноготь опять щелкнул по ее губам, - и ты нанесла удар. Подло, исподтишка. Приговор вынесен. Ты - вторая. А теперь пей.

  Я слушал предсмертный булькающий хрип и видел, как ее пальцы судорожно пытаются разорвать горло в безнадежной попытке вдохнуть.

  - Как умирают гадины, красотка? - я смотрел в ее глаза, уже начавшие вылезать из орбит, и видел только безграничное отчаяние, - Захлебнувшись собственным ядом.

  ***

  Первым был бармен, наконец осознавший скудным умишком, что происходит что-то не то.

  - Ты что наделал, мудила? - его рука нырнула под стойку, и на меня уставилось двойное дуло обреза.

  Я вбил обрез ему в морду. И тогда они навалились всем скопом. Они были очень умелыми, эти обезьяны. Я ощущал их удары, впитывал их злобу, наслаждался болью. Мои кости давно бы были переломаны, если бы умели ломаться. Я закрыл глаза и не сопротивлялся - незачем. Так было быстрее. Наконец они устали или им надоело меня пинать. Я почувствовал, как меня подхватили и поволокли куда-то наверх. Бросили на стул.

  - Вот он, босс, - пророкотало где-то сверху, - этот пидор отравил Джессику.

  Я открыл глаза. Большая комната, обставленная с аляповатой роскошью. Полумрак. Вонь немытого тела. Две гориллы у меня по бокам. А передо мной, на стуле-троне, сидел он. Кровавый Боров. Он был огромен и толст. Заплывшие жиром свинячьи глазки глупо уставились на меня. Тройной подбородок покоился на необъятной груди. Короткие, жирные пальцы сжимали кусок чего-то мясного. Весь стол уставлен едой и бутылками. Свинья жрала и чавкала, чавкала и снова жрала. Я молчал. Наконец, Боров вытер руки и его заляпанный жиром рот раскрылся:

  - Ты кто такой, мудила?

  Вопросы, вопросы. Глупые и ненужные.

  - Ты не достоин знать, - я смотрел в его поросячьи глазки и не видел ничего, - Как умирают свиньи, свинья?

  - Чего? - жирный рот недоуменно раскрылся, а взгляд стал еще глупее.