Шёпот стрекоз (сборник)

– Да как же не знать! А сегодня – особенно резкая. Нет, люблю помолчать. И не боюсь. Иные слова опаснее безмолвия. Но в данном случае молчание неконструктивно.

– Понятно. Будете уговаривать.

– Не буду. Можно просто поболтать о чём-нибудь не относящемся к нашей работе. Вот скажи, ты любишь читать?

Ольга саркастически усмехнулась.

– Понял. Не любишь.

– Из ничего не значащих междометий вы делаете поспешные выводы, Сергей Петрович.

– Ага, значит, любишь.

– И да, и нет.

– А это уже интересно! Почему – да?

Ольга задумалась.

– Если серьёзно, трудно сказать в двух словах…

– А почему – нет? Или также трудно…

– Да! – Ольга вдруг развеселилась.

У Аполлонского зажглись искорки в глазах, но выражение лица осталось неизменным.

– Я не случайно спросил тебя об этом. Настоящее чтение, как известно, отнюдь не развлечение, а интеллектуальная работа. Я-то как раз думаю, что ты много читаешь. И не полусветскую болтовню известных жанров, а… А поэзию ты любишь? Ну вот, например, чьи это стихи?

Я чувствую непобедимый страх
В присутствии таинственных высот.
Я ласточкой доволен в небесах,
И колокольни я люблю полёт!

И, кажется, старинный пешеход,

Над пропастью, на гнущихся мостках,
Я слушаю, как снежный ком растёт
И вечность бьёт на каменных часах.

Когда бы так! Но я не путник тот,

Мелькающий на выцветших листах,
И подлинно во мне печаль поёт.

Действительно, лавина есть в горах!

И тут неожиданно Ольга подхватила:

И вся моя душа 

– в колоколах,Но музыка от бездны не спасёт!

Аполлонский резко остановился, вскричал:

– Не может быть! Я потрясён! Ну-ка, ну-ка, дай на тебя погляжу. И когда ты всё успеваешь?! А говорят, современная молодёжь ничего не читает! Выходит, враки! А проза? Какую книгу ты закрыла последней в этом году?

– «Идиота».

У Аполлонского даже зарумянились щёки от удовольствия.

– Выходит, я в тебе не ошибся! И это бодрит! – как любит повторять моя соседка. А изречение Достоевского о красоте тебе, надеюсь, известно?

– Что «красота спасёт мир»?

– Именно! – Аполлонский чуть не взвизгнул от восторга, но тут же настроился на серьёзный лад. – А спасёт ли? Как думаешь?

– Смотря, что понимать под красотой.

– Точнее, что Фёдор Михалыч понимал под красотой!

– Именно! – выскочило у Ольги с пародийным пафосом, но Аполлонский пропустил эту выходку мимо ушей.

– Ты знаешь, когда я учился в школе, я эту самую фразу о красоте понимал буквально. Как категорический императив, что ли… Как некий непреложный закон, которому в результате все добровольно подчинятся. Вот, мол, наступит всеобщая красота, и мир будет спасён! Смешно, правда?

– Не смешно.

– Согласен. А ведь Фёдор Михалыч указал, пожалуй, на единственно возможный путь. Но никакой непреложности, к сожалению, в этом нет. И спасение миру в обозримом будущем не грозит. Красота его обходит стороной…

– Но что такое красота?

– …И почему её обожествляют люди?

Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

Сильная штука – ассоциация!

– А это Заболоцкий!

– В точку.

– А откуда она берётся? Кто её создает?

– Хороший вопрос. Будь я верующим, сказал бы – Бог. Но уж никак не человек! И он заблуждается, если думает, что красота исключительно дело его рук. В нём говорит честолюбие. Красота нерукотворна. Её не создают, её открывают. Её постигают. И что такое вдохновение, как не предчувствие красоты!? Но… человек так занят приземлёнными наслаждениями, что, похоже, кроме комфорта его ничто по-настоящему не интересует. Был у меня лет эдак пять назад один ученик… Лихой, самонадеянный… Всё говорил, извини за точность: «Мне красоту навести, как два пальца об асфальт!» Глупое самомнение. Красивый дизайн – это ещё не красота. Красоту, о которой мы говорим, не наводят. Она не антураж, не средство. Она сама цель. Она не производное, она изначальное. Она вне моды, вне времени. Мода переменчива, красота вечна и неисчерпаема. Она заложена в природе, в космосе, в «музыке сфер», как любили выражаться наши возвышенные предки… Она за пределами Добра и Зла. В ней нет контрастов, она лишена противоречий, она едина!

– Получается, пока существуют Добро и Зло, красота останется для нас недоступной?..