Шёпот сумеречной феи

Покинув развалины, походили ещё вокруг усадьбы. Раза два-три останавливались позади неё и молча смотрели на графский замок. Он притягивал нас, точно магнит.

Не обменявшись о том и словом, мы откуда-то знали друг о друге, что каждому ужасно хочется туда пойти. Одно дело слушать днём суеверные рассказы о минувших временах - можно и посмеяться, и мимо ушей пропустить. И совсем другое - своими глазами видеть один из предметов этого рассказа: вот он, зловещий замок, уставился на тебя пустыми провалами окон. До него рукой подать.

Думаю, мы так и пошли бы, не сговариваясь. Сказать по правде, уже пошли, сделали несколько шагов. Но тут нас из дома крикнул проводник, и мы словно опомнились, пробудились от грёзы наяву. И вот за это я тому человеку очень благодарен...

Он звал нас ехать. Непременно хотел убраться из этих мест до темноты. О том чтобы ему заночевать в доме, и речи быть не могло. У нас такой охоты тоже не возникло, поэтому мы не настаивали.

На обратном пути проводник заметил ларец в руках моего товарища. На его вопрос мы ответили, что нашли эту безделушку в развалинах старой усадьбы.

- Выбросили бы, господа, - проворчал проводник. - Вы не глядите, что тут так пусто теперь. Где они свои дела творили - там навечно всё как отравлено, и земля, и вещи.

Но здесь мы с ним не согласились: чего может быть опасного в шкатулке?

В Будапеште мы отнесли находку к мастеру, который открыл замок, не повредив старинной работы.

Внутри оказались разные бумаги. Они неплохо сохранились - ларец защитил их от разрушительного воздействия погоды. Правда, в основном всё это были какие-то счета, книги учёта семейных расходов, записи о необходимых покупках и прочее в том же духе.

Только на самом дне лежали другие листы, похожие на часть личного дневника. Казалось, его пытались сжечь, но в последний миг остатки выхватили из огня. Мы прочли их, после чего товарищ мой хотел последовать совету проводника и выбросить все бумаги вместе с ларцом.

Возможно, с ларцом и счетами позднее он так и поступил. Но дневниковые листы, которые сделались ему особенно неприятны, я попросил не уничтожать, а отдать мне. Он согласился.

Разные таинственные вещи уже тогда начали меня интересовать, и этот обгоревший дневник стал, можно сказать, началом моей коллекции. Со временем к ней прибавилось немало других экспонатов, которые казались мне на тот момент более любопытными, и я куда-то забросил те страницы. Наткнулся на них недавно, разбираясь в старых бумагах. И на фоне небезызвестного нам события по-новому взглянул на эти записи...

- И этот дневник, мсье, до сих пор находится у вас? - задал вопрос князь Щепкин.

- Именно. Более того - он здесь, со мной, - и господин с незапоминающимся именем извлёк из кармана какие-то бумаги. - Вот оригинал, - он положил на стол рядом с собой пожелтевшие, обгорелые в нескольких местах листки, - а вот перевод с венгерского языка.

- И вы нам прочтёте?

- Если мои слушатели...

- Мы обязательно должны узнать всё до конца! Только объясните, о чём записки.

- Прежде надо сказать, что принадлежат они, как я предполагаю, перу молодого помещика, в чьём внезапном исчезновении обвиняют таинственных циркачей. И написано это как раз в то самое время... думаю, накануне исчезновения. А о чём - судите сами. Многое тут непонятно и запутано. Можно даже подумать, автор не вполне здоров умственно. Начало отсутствует... Но приступим к чтению.

"...явилась вновь. Ранним вечером, как гостья нашего дома. Одна. Принимали её с радостью. А я, глядя в её глаза, уже ждал другого визита. Под покровом ночи.

Как я проклинал в мыслях и её, и весь их род! И себя за свою слабость. А потом не мог дождаться темноты...

Она пришла за мной. Мы вместе тайно покинули дом. Как и в прошлый раз, меня переполняло чувство невероятной, дикой свободы. Мы не бежали - летели по холмам, что окружают дом. Она всё хохотала своим безумным смехом. Как она прекрасна, как идёт ей алое... Она выглядит такой живой... переполненной жизнью.

Теперь, утром, я понимаю, чьей жизнью. Всё один обман. Злобный бледный дух, жадный демон... Но мчась за ней сквозь тьму, я забываю всё, всё на свете.

Она решила отвести меня туда, к своим. На какой-то миг я всё-таки остановился, заколебался. Но она начала прельщать обещаниями, прекрасной долей вечной жизни..."

- Что-то не пойму, мсье, о чём это вы читаете, - вмешалась Неверова. - То ли стара стала, то ли глупа...

- Нет-нет, - поддержала её племянница Софьи Михайловны, - и я не понимаю. Какая-то мистика.

- Я предупреждал: всё довольно необычно, - туманно ответил господин, недовольный, что его прервали.

На Натали Зорницкую вся история, и особенно чтение, произвели сильное впечатление. Почему-то вспомнился рассказ брата, и как Серёжа передавал слова Ирины об "ужасной участи".

- А может быть, это всё самая настоящая правда, - неожиданно для себя совершенно серьёзно произнесла она.

Но слова прозвучали совсем тихо, и никто кроме сидевшего рядом безымянного господина не обратил на них внимания. Зато он, испытующе глянув на девушку, так же негромко отозвался: