Шёпот зверя

– Нет, я верю ей. Ты думаешь, я бы позволил просто так обвинить Вэл? Они мне полтора часа рассказывали… Пардус говорил, что замечал в ней перемены. Она плакала и скрывала от него свои слезы, боялась рассказать это дерьмо. – Голос Раза непривычно сорвался, точно ему было сложно вспоминать произошедшее. – О чем мы вообще? Это просто глупо мусолить все по кругу.

Мужчины помолчали какое-то время, а затем Кара тихо произнес:

– Ты оставишь ее своей Второй? Даже если все так и было?

– Да, – ответил Раза.

Внутри, глубоко под ребрами, болезненно сжалось.

«Глупая, прекрати так реагировать на него, – осадила себя Вэл. – Он не заслуживает этого».

– Она делает тебя слабым, Раза. – Ухмылка слышалась в голосе Кара, и Раза, несомненно, заметил ее так же, как и Вэл.

– Может быть, – отозвался Раза после небольшой паузы, и его голос на мгновение дрогнул. – Но с ней я… могу быть собой. Я могу быть тем, кто я есть, понимаешь?

– Ты почти прикончил ее, но смотри-ка, она успела затянуть на тебе ошейник. – Раздался хриплый смешок. – Будь аккуратен, не удавись.

– Иди ты, – беззлобно ответил Раза.

Вэл не выдержала. Хватит. Она больше не могла слушать все это. Этот сумасшедший, переворачивающий все с ног на голову разговор. Так не должно было быть.

В висках глухо стучало, горло неприятно саднило, и Вэл ощущала, что еще немного – и проклянет саму себя за слабость, за проснувшиеся чувства, за надежду, пробудившуюся после услышанного.

«Ничтожество, – сказала она себе. – Ты никто. Почему он так нужен тебе – мужчина, который легко предал тебя?»

Вэл зашевелилась, открывая веки. Яркий дневной свет больно резанул по глазам; она вскинула здоровую руку, морщась и стараясь прикрыться ею от холодных лучей зимнего солнца, падающих сквозь открытые ставни окна. Она моментально узнала знакомые стены в доме Зеффа, обитые темными деревянными панелями. Она лежала на тахте, где обычно спала.

Но где сам хозяин дома?

– Кажется, пора к ней, – раздался голос Кара.

Вэл медленно повернула тяжелую горящую голову вбок, выхватывая из знакомой картины два силуэта.

– Ну как ты? – кивнул ей бритоголовый, приближаясь к тахте. Во взгляде Кара сквозила неприятная жалость. Вэл опустила глаза, не желая видеть ни Кара, ни Раза, шагнувшего в ее сторону.

Она молчала, наполненная противоречивыми чувствами. Тахта прогнулась, Вэл вскинула глаза, разглядывая присевшего рядом Раза.

– Хорошо, что ты пришла в себя, – проговорил он, с тревогой на непривычно худом лице смотря на молчавшую Вэл. – Я волновался за тебя.

Вэл почувствовала себя так, точно ее окатили ледяной водой.

Волновался, говорит? Ну не смешно ли?

Необъяснимая дрожь взлетела по рукам. Вэл нахмурилась, рассматривая бледное, осунувшееся лицо Раза. Черные волосы, отросшие до неприличия, уже прикрывали кончики ушей, и она вновь вспомнила о том, что совершенно не знает, сколько прошло времени с того злополучного дня, когда красивая сказка, едва успев начаться, безвозвратно закончилась.

– Иди ты, понял? – выдавила из себя Вэл, прищуривая голубые глаза.

Раза не ответил и не отвел взгляда. Он молчал и просто смотрел на Вэл сверху вниз. Краем глаза она видела Кара, стоящего рядом. Мужчина не двигался, внимательно наблюдая за происходящим.

– Твоя рука, – сказал Раза так, словно не слышал ничего сказанного Вэл, – срастается неправильно.

Его взгляд скользнул на сломанную вспухшую руку, наспех перевязанную руку, и Вэл мгновенно поняла, что он имеет в виду.

– Нет, – прошептала она, холодея от ужаса. – Нет, пожалуйста!

Раза проигнорировал ее, поворачиваясь к Кара.

– Держи ее, – жестко произнес он.

Вэл попыталась привстать на локте, задерживая дыхание от охватившего ее безумного, овладевающего всем существом страха.

Самого обычного, самого естественного человеку страха неминуемой боли.

– Не надо, пожалуйста, Ра, умоляю тебя, – заскулила Вэл, чувствуя себя маленькой и слабой.

Она больше не вынесет этого, просто не сможет.

Дрожащие пальцы коснулись черного рукава. Вэл была готова забыть обо всем, готова сделать что угодно, только не испытывать вновь чудовищную, сметающую разумное боль.

Ладони Кара с силой схватили ее плечи, удерживая прямо. Вэл противно самой себе захныкала, желая умереть здесь и сейчас.

– Прости. – Черные глаза на мгновение задержали свой взгляд на белом, обескровленном лице. – Больше боли не будет. Обещаю.

Вэл хотела возразить Раза, сказать, что он уже обещал это, что он вновь соврет – как безумная, всеохватывающая, пронзительная боль яркой ослепительной молнией вспыхнула в руке, когда он сломал ее заново.

Кость громко, будто сломанная ветвь в лесу, хрустнула, вставая на место. Вэл замерла, откинув голову на подушки и смотря в высокий потолок. Коричневые деревянные балки перекрещивались, образуя правильные квадраты. Квадраты плыли над головой подобно облакам. Вэл закрыла глаза, прогоняя выступившие слезы.

– Все хорошо, слышишь, все хорошо. – Влажная прохладная ткань коснулась белого, покрытого капельками пота лба.