Шип и хаос. Факультет отверженных (СИ)

— Помогу? — Я присела рядом и, не дожидаясь разрешения, отобрала у неё расчёску.

— Давай, — Жюли улыбнулась, но как-то грустно и опасливо.

Проведя по медному, густому шёлку несколько раз, я не стала долго подбираться к сути, а спросила прямо:

— Тебя что-то тревожит? Знаешь, бывает так гадко на душе, а поговоришь с кем-нибудь и беда не беда. Всё сразу кажется простым и понятным.

Жюли напряглась. Пальцы сжали край кровати. Она не отклонилась, но поза говорила о готовности вскочить и убежать. Мой взгляд остановился на её хрупких руках: на запястьях расплылось несколько синяков.

Жюли поспешно набросила на колени одеяло и спрятала под него руки. С маленькой колдуньей произошло что-то очень плохое, но она упорно молчала.

Как же тебя разговорить?

— Я не лезу в душу, но если захочешь рассказать, то всегда выслушаю, — отложив расчёску, сказала я. — Если тебя кто-то обидел, то вместе накажем. Ты же видела, как я наподдала Илме в первый день?! Могу и парня поколотить!

На лице Жюли появилась бледная улыбка.

— Или пойду к Эссару, потребую разобраться. Он декан или кто?!

Последнее было лишним. Жюли испуганно помотала головой.

— Нет-нет! Не нужно!

Я обняла её за плечи. Нежная и грустная девочка прижалась ко мне. Жюли была самой младшей из студентов. Все невольно старались оберегать её, а Урса относилась с особой теплотой. Наставнице не удалось вытащить из Жюли правду. Не удалось и мне.

В голову пришло лишь одно:

— Пойми, когда ты молчишь о зле, ты помогаешь ему происходить. Сегодня страдаешь ты, а завтра беда коснётся Зоуи или вон Илмы. Хотя Илму бы я сама побила. Если не остановить зло, его станет много.

Жюли не отвечала, только громко сопела. Потом всё-таки вздохнула:

— Я попробую остановить зло. Не сегодня, но обязательно наберусь храбрости и расскажу. Обещаю!

27

В кровати я вертелась с боку на бок не в силах расслабиться. Думала о разговоре с Жюли, о Лиле, запертом под нижней лестницей. Как он там? Насколько правдивы истории про жуткие ночи в «комнате стыда»?

Я прислушалась. Сокурсницы уже спали. Урса тихо покашливала и тяжело дышала. Только Илма тихо плакала, накрывшись одеялом с головой. Жалобно так, точно потерявшийся, голодный котёнок. Я постоянно слышала её страдальческое сопение и всхлипы.

Как тут уснёшь?!

Задохнувшись, Илма высунулась из укрытия и громко захлюпала носом.

— Спи ты, предательница! — не просыпаясь заворочался кто-то из девочек.

Илма сдержала следующую волну рыданий, но я-то всё прекрасно слышала. На душе было неспокойно. Осторожно поднявшись, я в темноте скользнула на постель Илмы и пристроилась с краю. Белобрысая затихла и настороженно таращилась, выжидая, что произойдёт дальше.

— Прекрати реветь, — грозно потребовала я. — Слезами Лилю не поможешь.

— А как? — Илма приподнялась на кровати.

— Никак! — огрызнулась я.

Я не видела никаких возможностей, чтобы вытащить друга. Ключ от «комнаты стыда» всегда был у Свана. Наша Урса никогда не прибегала к столь суровому наказанию, считая, что беседа и внимание полезнее порки.

Не грабить же Свана?!

Любая попытка выкрасть ключ и освободить фейри тут же станет известна. Бесполезная и опасная затея.

Илма шмыгнула носом, готовясь снова разрыдаться. Я встряхнула её за плечи:

— Цыц! Лиль сильный и смелый. Фейри не так просто сломать. Посидит немного. Всего два дня.

— Он там мёрзнет и голодный… Я не хотела, чтобы так вышло, — вдохнула Илма. — Иногда я становлюсь такой упрямой и вредной: сама не понимаю, что творю. Лиль ни разу не упрекнул. Даже сейчас, просил беречь себя.

— Если бы ты нарочно хотела подставить Лиля, я бы тебя сама в ту комнату запихнула, — усмехнулась я, борясь с неожиданной горечью от слов Илмы.

Зная о наказании, Лиль всё равно защищал Илму, а я терялась в догадках, что это: магия клятвы фейри или искренние чувства. Не может же Лиль любить Илму! Или может?

— Не запихнула бы! Я хорошо умею упираться, — с улыбкой парировала дочка банкира.

Мы обе хихикнули.

— Да хватит шептаться! Дайте поспать! — сквозь сон пробурчала Зоуи и яростно ткнула подушку кулаком.

Я вернулась в свою кровать, легла и закрыла глаза. Усталость взяла своё. Меня накрыло темнотой без сновидений, но словно ненадолго. Очень скоро взметнувшаяся в груди тревога прервала отдых.

Повинуясь неуловимому внутреннему чувству, я не стала вскакивать, а осторожно оглядела комнату. В большом окне чуть колыхались ветви деревьев, отбрасывая причудливые тени. Они перекрещивались на стенах и полу, перемежаясь с пятнами света. Тени двигались, меняли форму и будто разрастались. Тоненький ручеёк тревоги ширился, превращаясь в полноводную реку страха.

В спальне был кто-то посторонний. Когда глаза привыкли к темноте и смешению света и теней, я увидела ещё одну тень или скорее сгусток материи хаоса. Тот самый, что напал на меня в душевой. Либо призраки и паразиты с изнанки реальности расплодились в стенах факультета отверженных.

Дыхание разом перебилось, ноги и кончики пальцев похолодели. Я боялась пошевелиться, привлечь к себе внимание существа, спокойно разгуливающего по комнате девочек.