Шип и хаос. Факультет отверженных (СИ)

Он бредил. Видел призраков или собственное прошлое, что было одно и то же. Знакомые фразы задели и мою память, но задумываться было некогда. Я смотрела и смотрела на Гаса, думая о том, как изводила его, как обвиняла в предательстве. Он же столько лет вёл тайную борьбу со стихийниками, поддерживал студентов и факультет, готовил новое восстание.

И ещё…

Гас стал мне так дорог. Я не представляла дня, в котором не будет его строгого взгляда или незаметной помощи. Он многому мог научить нас, как тогда, во время практикума по призыву защитницы Глунадр. Только я и он, необычные объятия и сплетение даров. Зоуи сказала, что мы с деканом очень подходим друг другу.

Наши дары похожи…

— Не уходи! Пожалуйста, Гас! — Я нежно погладила его по щеке, решаясь на последнее средство. — Ох, мамочки!

Я прижалась губами к приоткрытым губам Гастона. Много раз видела в таверне, как целуются парочки, но кто б мне сейчас подсказал, как сделать это по-настоящему жарко и правильно.

Губы у Гаса были на удивление тёплые, и я ощущала его дыхание. Я целовала его, как умела, зажмурившись и забывая дышать сама. Моя ладонь так и лежала на груди Гаса: я не увидела, но почувствовала силу взметнувшегося пламени. Дар ожил и потянулся ко мне.

От счастья у меня закружилась голова или от поцелуя?

Моё имя стало его первыми словами:

— Кирсти…

Не сразу, но я осознала, что это уже Гастон целует меня: уверенно и горячо. Уж он-то точно знал, что делать. Любовь и желание в его прикосновениях заставили совсем потерять голову. Это было сладко и волнующе. Я будто оглохла и слышала лишь стук собственного сердца. На миг я забыла, что мы сидим на каменном полу грязной камеры, а корпус рушится в пожаре. Гас обнимал меня, гладил по волосам и целовал, целовал, целовал…

— Думал, ты ненавидишь меня? — хрипло прошептал он, отрываясь от моих губ.

— Это был Дикий шип. Не я. — Я покраснела и уткнулась носом в шею Гастона.

Он пропах дымом, кровью и потом, но я всё равно полной грудью вдыхала запах любимого человека. Любимого?!

Невозможно поверить. Всё-таки я позабыла обещание маме. Моё сердце было заполнено до краёв. Я была готова отречься от собственного прошлого, от самой себя. Скажи кто-нибудь сейчас умереть, чтобы Гастон жил, и я соглашусь без раздумий.

Гас откинулся, устало опираясь о стену. В лице смешались отчаянье и сомнения.

— Кирсти… Всё равно ты мой дерзкий Дикий шип. Зацепила сердце — не выдрать.

Он оставался опьянён долгими поцелуями, но постепенно возвращался к реальности. И это ему будто не очень нравилось, но я увидела в Эссаре приговор для себя.

— А ты хотел бы? — Моя радость сменилась разочарованием. — Хочешь избавиться от Дикого шипа?

Я посмотрела Гастону в глаза: серые, как булыжная мостовая после дождя, тяжёлый и печальный взгляд. Эссар был старше, и я догадывалась о боли, что когда-то ранила его. Не знаю, что это было, какие потери и разочарования, но он нёс их в себе, лелеял, как единственную ценность. Мама то же долго не решалась поверить своему торговцу, снова отдать жизнь в руки мужчины. Прошлое часто мешает нам стать счастливыми. Я всё понимала, но меня затопили обида и горечь.

— Не бывает простых ответов, Кирсти, — после длительного молчания, ответил он. — Сложные ответы нуждаются во времени и правильном месте.

Гас закрылся от меня за стеной сдержанности и немногословия. Отвернувшись, я проглотила подступившие слёзы. Как же больно! Я ожидала признания, а получила…

— Ты отличная боевая подруга. — Он нашёл в темноте мою руку и осторожно сжал пальцы. — Спасибо, Кирстен Шип.

Я вздохнула. Эссар был прав, наверное, не время говорить о чувствах и будущем, если враг не побеждён, а мы сидим запертые в подземелье. Коснувшись ключа под рубахой, я сказала:

— Дверь в лабораторию. У меня есть ключ.

— Хм… Громовой голос в моём видении не был отголоском безумия?

— Считай меня богиней-пророчицей. — Я натянуто улыбнулась.

Я помогла Гастону подняться. Каждое движение давалось ему с трудом. Мы медленно продвигались вдоль стены. Гасу было непросто, но я поддерживала его, следила за уровнем магии. Он заметил и успокоил:

— Не тревожься. Я в сознании и сам договорюсь с хаосом.

Я не стала настаивать. К тому же мы уже добрались до нужного места у противоположной стены комнаты.

— Магическая завеса, — протянув руку, пояснила я.

В другой руке я держала ключ, где светились руны, а Эссар думал не только о формуле моего отца.

— Урса, должно быть, вывела всех из подземелья, — сказал он, разглядывая стену. — Надеюсь, ректор отправит стражу и магов из охраны тушить пожар. Америусу не выгодно уничтожение факультета отверженных.

— Почему же он не следит за порядком в Академии и позволяет нападать? — Во мне вспыхнуло возмущение, стоило вспомнить о пострадавших, разгроме в лазарете и на галереях.

— Он не рассчитывал, что не всё в его власти. Элизи не бросает слов на ветер, — криво усмехнулся Гастон. — Стихийникам не нужно весомого повода, чтобы напакостить магам хаоса. Мы… поссорились, и она вложила пару нужных мыслей в горячие головы.