Шип и хаос. Факультет отверженных (СИ)

Я вскинула голову, чтобы увидеть, как Гастон, потерявший облик чистого хаоса, тянет к себе не человека — стихию. Метель била в лицо, жилы на шее вздулись от напряжения — он одной рукой удерживал толстый жгут, свитый из хаоса. У Гаса носом шла кровь.

— Совет готов к переговорам! — прокричал он, рвущемуся на волю снежному вихрю. — Сдайся!

— Дураки! Они всегда были слабыми, — прогудело из глубины ледяной воронки.

Воронка закручивалась всё сильнее и тянула Эссара к маленькой двери. Гастон упирался ногами, обвязав часть хаотического жгута вокруг торса. Я покачнулась, когда ноги Гаса почти соскользнули с обломка льда. Нас разделало несколько таких островков.

Сородич Лиля ловко перепрыгивал с льдины на льдину. Ни одна не шелохнулась под подошвами фейри. Парнишка отдал заряд целебных сил Гастону, метнулся к нашему стихийнику: ещё живой, но с переломанными ногами, тот упрямо полз к выходу, надеясь помешать Америусу сбежать. Там он и потерял сознание.

Жаль, что в магической битве воины были не помощники, зато придавили очнувшуюся охрану ректора. Несколько раз они метнули в Америуса кинжалы, но клинок отлетел в сторону, чуть не задев фейри.

Балансируя на хрупкой льдине, я мысленно проложила путь до Гастона. Дар мага потихоньку истощался. Ещё немного и Америус вырвется из пут. Нашим землям не видеть покоя, если упустить такого врага.

— Они выбрали мир! — прошипел Гастон, подтягивая снежный вихрь в центр комнаты.

От воронки во все стороны разлетались обломки предметов и ледяные осколки. Увернувшись от нескольких более крупных ледышек, я набралась храбрости и перескочила на соседнюю льдину. И как Америусу удалось сотворить такое в обычной комнате?

Гастон и ректор боролись. Сила на силу. Магия на магию. Оказалось, что и Америус терял мощь, казавшуюся безграничной. Он сохранил стихийную форму, но вырваться или атаковать не мог, только зло выплёвывал слова в сторону врага:

— Мир?! Безумцы! Будет новая война! Эта слабость будет всем дорого стоить. А мы ещё вернём своё! Обязательно вернём!

— Вас никто не боится! Мы больше не склонимся перед вами!

Гас застонал, перехватывая жгут, который истончался, терял крепость. Я вплела в него чуть своей магии. Фейри поддержал нас заклинаниями силы. Гастон словно только заметил, что я неподалёку, нахмурился, сцепил зубы.

— Вам придётся убивать. — Воплощённая стихия — Америус заюлил на месте, задёргался из стороны в сторону, натягивая нить. — Разве отверженные не знают страданий? Вы же не способны причинить зло поверженным?

Все в комнате услышали, как струной зазвенела хаотическая верёвка, удерживающая Америуса.

— Мы такие, какими нас сделали вы! — в гневе проорал Гастон. — Кирстен! Он сорвётся. Уходи!

Я помотала головой:

— Я с тобой! До конца.

Что-то должно помочь! Нужно только придумать!

— Сможешь его усыпить, как стражников?! — прокричала я фейри. Мы совсем не таились. В этом не было смысла.

— У него защитные амулеты, — парнишка развёл руками.

Я тихонько вплетала нити хаоса в путы для Америуса и думала, думала, думала… Пока не сообразила.

— Гас! Практикум! Тот, когда одна глупая девчонка чуть не погубила друзей.

Гастон упал на колени, согнулся. Он совсем ослаб. Яростный огонь дара превратился в небольшое пламя. Очень скоро он начнёт терять сознание, засыпать, как это однажды случилось в комнате Свана.

— Делай, Кирс… — Гас недоговорил, губы его не слушались, а заклинания фейри давали слишком мало для мага хаоса.

Почуяв близкую победу, Америус воспрянул, вихрь уплотнился, раскидал вокруг снежную взвесь и острые иглы льда. Я сама еле стояла на ногах, качаясь вместе с островком суши в холодной воде.

Я смогу. Я должна.

Руки, пальцы заледенели, но я упорно тянула обрывки хаоса с изнанки реальности. За спиной Америуса сгущалась тень. Высокая, тонкая фигурка девушки. Тёмная, точно сама совесть ректора Академии, и справедливая, как наша борьба за свободу.

— О, Глунадр, помоги нам! — сказала я самому хаосу, вложила повеление в нашу заступницу.

Высокий и протяжный боевой крик богини смешался с отчаянным воплем ректора. Жгут в руках Гастона провис и соскользнул в воду, тут же высохшую и открывшую потёртый паркет в пыли и крошеве. Губчатые шапки льда испарились, исчезли, как и сам Америус, от которого не осталось ничего кроме кучки заскорузлого тряпья.

Эпилог

Нахмурив лоб, Урса осматривала полки в кладовке. Я занесла карандаш над страницей записной книжки, чтобы вовремя сделать пометки.

— Нам не хватит комплектов формы для девочек, — наконец заключила наставница.

— Вчера была в мастерской. Портниха обещала закончить работу через три дня. Я смотрела списки первого курса — платьев и остального должно хватить. В случае чего мы доносим старую форму, а новеньким можно выдать второй комплект для активных практикумов. Не всем нравится ходить в платьях.

— Гас очень хотел, чтобы ничего не напоминало о прошлом, — Урса покачала головой, но светло улыбнулась.