Шипка

Отправил связного — и тут же возникли новые задачи, которые нужно решить в ближайшие дни. Надо найти людей, хорошо знающих Балканы, согласных провести по ним русскую армию так, чтобы она свалилась на турок как снег на голову. Хорошо бы оставить все последние сведения у надежного человека, который и встретит русских, а самому отправиться на Шипку и вершину Святого Николая, чтобы разузнать, что за силы охраняют эти высоченные горы и будет ли способна армия сбить их с ходу или ей надо готовиться к ожесточенным и кровопролитным боям.

«Пойду-ка я к дяде Димитру, — решил он, — Дядя Димитр редко отлучается из Тырнова, и я наверняка застану его дома. Человек он честный, надежный, не откажет в помощи».

Минчев спустился с высотки и зашагал по пыльной обочине. Теперь он был рядом с турками. Шел, напряженно прислушиваясь, не следует ли кто за ним. Невольно думал, о чем будет говорить с турками. Как и прежде, расскажет о брошенных дорогих товарах, зло поругает гяуров — русских и тех болгар, которые колокольным звоном, цветами и криками восторга встретили русские войска в Систове. Но его никто ни о чем не расспросил.

Так, с убегающим турецким обозом Йордан добрался до Тырнова. Старого Димитра он застал дома. Старик лежал на полу, подстелив под себя чергу, мягкий, изрядно потертый ковер. Седые усы его отвисли и казались жалкими, глаза потускнели и будто выцвели на ярком июньском солнце, щеки провалились, а беззубый рот что-то прошамкал в ответ на его приветствие. Давно не видел Минчев старика, постарел он сильно.

— Болею, — сказал он, — Вот уже три месяца, как болею.

А ты кто будешь?

— Йордан Минчев. Разве ты меня не узнал?

— А, Данчо! — оживился старик. — Богатым будешь: не узнал я тебя сразу.

— А что приболел-то, дядя Димитр? — спросил Минчев. — Сердце сдало или простудился?

— Сына Николу и невестку Веселину башибузуки зареза-

ли, старуха моя с ума сошла и безумной по лесам ходит, их ищет. А я вот, Данчо, свалился и не знаю, когда поборю свою слабость.

— Плохи твои дела, дядя Димитр, — сказал Минчев, — да ты не отчаивайся: русские вот-вот будут в Тырнове.

— Они скоро придут? — оживился старик. — Так я, Данчо, и вино для них приготовил, и ракийка у меня есть. Угощу, все у меня есть для братушек!

Минчев смотрел на старика и думал: вряд ли справится он с поручением. Но все же сказал Димитру, какие заботы привели его в Тырново.

Старик молчал.

— Видишь, каким я стал, — медленно проговорил он после долгого раздумья.

— Далеко тебе идти не придется, — успокоил его Минчев, — Здоровью своему ты не повредишь, дядя Димитр!

— Да разве я о здоровье своем беспокоюсь, Данчо? — уже с обидой произнес старик. — Будет жив дядя Димитр или помрет — невелика забота. А вот хватит ли у меня сил? Дойду ли я туда, куда тебе нужно?

— Ходить и не надо, дядя Димитр: в своем Тырнове ты найдешь нужного человека! — обрадовался согласию старика Минчев. — Как только придут сюда русские, так сразу и найдешь. Спросишь или генерала Скобелева-младшего, или полковника Артамонова, любому из них и передашь. А их пе окажется — тогда первому генералу или полковнику. Да попроси, чтобы не задержали, а спешно переправили тому, кому на бумаге написано.

— На все это у меня сил хватит, Данчо, — заверил старик.

— Спасибо, дядя Димитр.

— За что спасибо-то? — искренне удивился старик, — Пока я ничего не сделал, а коль и сделаю — общее это дело, сынок, Поесть-то хочешь?

— Очень хочу, дядя Димитр.

— Поди в подвал и отрежь кусок сала, какой только съесть можешь. — Старик улыбнулся, тронул отвисший ус. — У меня все это припасено для братушек!

— Сколько же у тебя есть сала, дядя Димитр?

— Да пуда три или четыре, сынок. Полк, может, и не накормлю, а роты на две припас, пусть только появятся они в Тырнове! — И дядя Димитр потряс костлявым пальцем.

— Прибереги и для племянника с племянницей. Они тоже собираются к тебе в гости! — Минчев хитро прищурил левый глаз.

— Тодю? Елена? — недоверчиво спросил старик. — Ты что-то про них слышал, Данчо?

— Я видел Тодю.

— Где же они?! — вырвалось у старика.

— Домой возвращаются, дядя Димитр. Тодю в болгарском ополчении, Елена идет сама по себе. Тодю ее видел. Красивая стала, не узнаешь.

— Тут она не задержится, ее в Габрове ждут, — сказал старик.

— Габрово еще надо освободить. Как и Тырново.

— Л когда же ты из нашего Тырнова тронешься? — спросил дед Димитр.

— Сегодня. Мне медлить нельзя, дядя Димитр! Тебе что-нибудь приготовить?

— Поел я недавно, а вот водички дай… Она у меня в углу стоит…

II