Шиповник и Ворон

— Так себе идея, — меня передергивает от мысли, что мы должны будем близко контактировать. И разговаривать. Проклятье, ее запах сведет меня с ума!

— Один ствол — хорошо, а два — вообще отлично, — парирует она.

— Буря не будет ревновать?

Слова слетают с языка сами собой, и я прикусываю его до стального привкуса во рту. Ши награждает меня таким взглядом, будто я сказал самую нелепую во вселенной глупость, и натягивает куртку. Прячет спину под плотной тканью.

— Где ты видел, чтобы хозяин ревновал свою собаку.

Шиповник

Мы идем налегке, взяв только небольшой запас пищи и воды. Одна фляжка на человека, два небольших пакетика питательного порошка. Все это умещается в набедренную сумку и почти ничего не весит. Мое тело в постоянном напряжении, вынуждает вздрагивать от малейшего треска или шороха. Кажется, что еще немного и голова разлетится на части, переполненная мыслями и волнениями, усталостью, размышлениями о завтрашнем дне.

Герант идет первым, быстро и умело расчищает тропу. Мне кажется, что я слышу тихое шипение каждый раз, когда он отсекает очередную ветку широким дуговым ударом. Воздух стянут жарой и молчанием. Я не привыкла разговаривать с чужаками, а двоедушник явно не привык начинать разговоры первым. Он вообще до странного напряжен и собран.

Мыслями я то и дело возвращаюсь к Северу и камкери. К разрушенному дому.

И к Буре.

Стискиваю зубы до боли в деснах, сжимаю сциловый клинок в руке и бью по одинокой ветке, потянувшейся к краю куртки. И действительно, дерево шипит, а под ноги плещется янтарный тягучий сок. В нос шибает запах прогорклой полынной настойки.

— Голову мне не снеси, — Герант тихо хмыкает и смотрит через плечо. Призывает к разговору, а я не хочу сопротивляться.

Пятьдесят миль, если карта не лжет — это одиннадцать часов быстрого шага.

И будь я проклята, если его внимание, в котором впервые за всю мою жизнь нет брезгливости или любопытства, какое испытывают люди, глядя на уродливую неведомую зверушку, мне не льстит. Очень даже.

Разумеется, я в этом не признаюсь открыто, но…

— Я была капитаном личной охраны главы Дома, — как надменно звучит, — и я не сношу головы без надобности.

— Капитаном?

Мне не нужно видеть его лицо. Я знаю, что Герант удивленно изгибает густые брови и усмехается криво, будто скалится. Типичная реакция.

— Тебя это удивляет?

— Я повидал достаточно женщин-наемниц, чтобы ответить «нет». Но мне всегда казалось, что у вас дома полукровкам грозит только голодная мучительная смерть.

Он бьет прицельно, в самое больное, и я холодею изнутри, будто прыгнула в ледяную реку и вдохнула полной грудью. Мне кажется, что я вернулась на десять лет назад, в трущобы.

Вместо Ши-капитана под кожей завозилась Ши-подросток, что спряталась в подвале заброшенного дома, когда знакомую девчонку-полукровку насиловали прямо на улице, в грязи.

Я струсила и сбежала.

И похоронила изуродованное тело своими руками, когда ублюдки…закончили.

У полукровок нет прав. Мы рождены от противоестественной связи камкери с людьми. Мы хуже животных. Мы можем только прятаться и униженно молить о быстрой смерти, ведь тела у нас хрупкие. Их легко переломить.

Но нас иногда можно использоваться. По-всякому.

— Мне…повезло, — голосу не хватает твердости, и я отворачиваюсь, когда Герант пытается поймать мой взгляд, — Глава Дома выкупил меня на рынке. Из полукровок иногда пытаются сделать…секс-рабов. На органы мы не годимся. В прислугу нас не взял бы ни один разумный человек. Но почему-то трахать полукровку зазорным не считалось!

— И Глава просто тебя купил и предложил работу?

— На что ты намекаешь?!

Почему его слова меня задевают? Север был хорошим человеком! Он сам говорил, что видел во мне потенциал, только нужно было его раскопать под обломками прошлой жизни. Он и пальцем меня не тронул…

Герант отсекает несколько веток и смещается влево, к узкой тропинке, едва различимой в желтом лиственном ковре.

— Я просто разговариваю с тобой, Ши. Я — вольный стрелок. Знаешь, что это значит? Я сам выбираю себе задания. Я много повидал. Но Глава Дома — это не просто титул. Это все то, чем живет мир вокруг. И слышать, что полукровка стала частью его семьи — удивительно. Понятно, отчего Буря ведет себя, как кусок дерьма. Это он шрамы тебе оставил?

— Нет, — цежу сквозь зубы.

— А кто тогда?

— Зачем все эти вопросы?

Это самый странный разговор на свете, и я останавливаюсь, как вкопанная, не в силах сделать еще хотя бы шаг. Сверлю взглядом затылок Геранта, пока он не оборачивается.

— У нас долгая дорога, и я хочу узнать тебя.

— Вот так, да?

— Я вообще парень простой, — на его лице расцветает широкая улыбка, — мне нужна жратва, небо над головой и приятная компания, чтобы чувствовать себя счастливым.

— С компанией тебе не повезло, — хмурюсь и пытаюсь его обойти, но застываю, когда сильные пальцы смыкаются на локте. Запрокидываю голову, потому что даже при моем росте Герант смотрит на меня сверху вниз.

— Я и сам выводы могу сделать, взрослый уже, — его глаза откровенно смеются, а мне становится душно от этого пристального взгляда.

— Разочарование будет горьким.