— Да так себе. Сам маневр нетрудный, нам же показывали, я всё отлично помню. Но нервно. Я же понимаю: если Тоцик усечет и ухватит меня за руку, я его в носяру ударю. И вот тут как понесется…
— Это верно. Нет, карманы — это не твое, тебе Ква сразу сказал. В этом деле нужна отстраненность и полное хладнокровие…
— И вот где ты был, такой весь холоднокровный, когда у тебя сестру чуть не повязали?!
— Так ты вроде на Изобразительство шла, откуда мне было знать, что там этак вляпаться можно? Если ты там в следующий раз красок наешься или мелок в ноздрю запихнешь, опять отсутствие брата будет виновато?
Дики от души пнула братца, и до подхода автобуса близнецы успели размяться и успокоиться.
Уже в автобусе Дики, приводя в порядок волосы и остальное, печально сказала:
— Ну и как я теперь буду? Резачок в школу брать уже определенно нельзя.
— Неделю вообще ничего острого не берешь, карандаши и те затупим! — зашипел жутко разумный брат. — Потом подумаем. Нам столько всего умного рассказывали, а ты уперлась рогом — «нож, только нож!». А от такого ножа одно название и проблемы. И мне еще напрямую не сказала, виляла как червяк перед насадкой.
— Так сам говоришь — это же не настоящий нож, а резачок. Чего о нем упоминать впустую?
— Вот так оно и начинается, — зловеще предрек Рич. — Брату одно словечко не досказала, а назавтра уже вовсю у учителей по карманам тыришь. Глаза вон уже бегать начали.
— Это нервное. Я не каждый день занимаюсь массовыми спасениями бизонов, сурков и собственной жопы.
— Скалься-скалься. Может, еще и не обойдется. Здесь учителя трусливые, они от символического ножа в полную панику впадают, вот как пить дать настучит твой великий искусствовед…
Все же обошлось. То ли забыл Тоцик о ножичке, то ли постеснялся идти к директору без всяких доказательств, да еще и не особо жаждал сообщать про дискуссию о жестоком и неоднозначном произведении живописи. Десять дней близнецы весьма нервничали — Дики особенно, когда предстояло идти на Изобразительство, а Рич волновался размеренно, но постоянно — у него всегда так получалось. Потом решились взять на вооружение иной вид «холодняка».
Ехала Дики в школу теперь вполне спокойнее — в кармане лежала монетка в двадцать пять центов, с незаметно, но остро заточенным ребром. Хитрость незамысловатая и очень древняя, но такой особенный кругляшок среди десятка малонужных монеток чужой нетренированный глаз сходу не заметит. Конечно, тут и самой разведчице безошибочно и не порезавшись выудить из кармана «верный четвертак» не так-то просто, но это дело тренировки и использования некоторых секретов — с этим Дики вполне справилась. Конечно, хотелось иметь монету крупнее-солиднее, но братец прав — главное не размер, а решительность и навык. И полное нервное спокойствие!
А в футбол прорваться все же удалось. Помог случай, не дал восторжествовать спортивно-шовинистическим школьным условностям. Нет, претензий Дики не выдвигала — если нет в школе девчачьей команды по соккеру, понятно, с мальчишками одинокую Кольт учитель просто не может поставить — его инструкции сожрут. Но все равно было несколько обидно. Легкая атлетика в школьной трактовке оказалась «унылой атлетикой», а плавать в мертвой воде бассейна на скорость было еще скучнее.
Футбол — иное дело. Даже просто наблюдать много интереснее. Дики дожидалась брата — тренировка футболистов затянулась, как у них часто бывало. Двухсторонка-то в конце, а это самое интересное.
Рич играл левого хавбека, вполне уже втянулся. Команда была сведенная из шестых и седьмых классов — на две команды не наскребалось желающих. Что можно сказать — глуповаты здешние школьники. Для них «истинный футбол» — это та помесь регби с «царем горы»: напялят смешные доспехи и носятся-пихаются. Нет уж, если в доспехах, то там иные игры, посерьезнее.
…Братец довольно удачно прошел по краю, навесил… Балбес… в смысле, не братец балбес, а центрфорвард — балбес. Семиклассник, нападающий таранного типа, раскидывает защиту не так плохо, но игра головой… В такой голове только затылок правильный, поскольку небьющий и аккуратно стриженный…
…Противник контратаковал, Дики приготовилась перехватывать мяч за воротами — мазали парни исправно, а плелись за улетевшим мячом как улитки. Понятно, подустали, но игра «до последнего гола», а тут сидишь-сидишь, этак и на автобус опоздаешь…
Атака запоролась неточным пасом, «братовы» побежали назад, завозились в центре поля… Тьфу, никакой игровой дисциплины.
В Долине играли азартнее, да и болельщики были поактивнее. Зато вот поле здесь чудесное — ровное, что зеленый стол, подстриженная трава так вообще кажется ненастоящей. Такое бы поле домой… Но это трактор нужен, бульдозер, и этот… как его… скриптер. Возможно, Рич какой-нибудь упрощенный трактор и попытается сделать — мысли у него на этот счет явно копошатся. Поле можно было бы подровнять, со стороны оврага кусты погуще посадить, а траву… Фиг там, если трактор сделать, его немедля заберут на вспашку-уборку ржи и прочего гороха…