Шипучка. Ты уже часть меня

День пролетает как пара минут. Мила не может поверить, что рядом с ней тот самый Жуков, которого она знает. Не то что бы он как-то сильно изменился. Просто… Это трудно объяснить. Все его шутки и манеры остались прежними, но жесты, действия, интонации… Все пропитано какой-то нежностью. Она вибрирует в воздухе, заставляя каждый раз тело покрываться мурашками, а сердце вздрагивать.

Кровать становится островком безопасности и страсти. Много смеха, и еще больше вздохов. Не одна сотня поцелуев и десятки тысяч слов, кроме самых главных. О будущем не говорят. Живут настоящим моментом.

Следующим утром самолет возвращает Славу и Милу в родной город. Тишина и нервное напряжение следует за парой по пятам. Кто они теперь? Еще вчера все было замечательно, но сегодня… Привет, реальность.

Машина Славы тормозит у дома Светки, где Мила живет до сих пор. Ведь какой смысл искать новую квартиру, если летом она все равно собиралась уехать к родителям, как раз после свадьбы Титовых.

– Спасибо, – говорит Мила, сжимая ручку спортивной сумки с вещами.

Она специально взяла ее с собой в салон, чтобы иметь возможность сбежать как можно скорее. С самого утра в глазах стоят слезы. Мечты обычно разбиваются о голову и впиваются осколками в сердце. Это больно.

– Люд, послушай. Я… – начинает Слава, но Мила останавливает его, резко распахивая дверь.

– Не надо, Жуков. Не трать воздух. Я и так все знаю, – Мила выбирается из автомобиля. – Поздравляю с победой, – бросает через плечо и уносится в подъезд.

Каждый шаг разбивает сердце, но Люда знает, что нужно добраться до безопасного места, прежде чем дать волю чувствам. Входит в квартиру и громко зовет девчонок. Ответа нет. Пусто. Немного одиночества – это как раз то, что ей нужно.

Сумка летит в угол, и Мила прижимает ладони к губам. Кричать нельзя, соседи сбегутся, а очень хочется. Она ругает себя за слабость. Самую лучшую и худшую слабость одновременно. Опирается спиной о стену и уже собирается опуститься на пол, чтобы выпустить наконец слезы, но стук в дверь ее останавливает.

Люда успокаивает дыхание серией длинных медленных выдохов и поворачивает дверную ручку, замирая от волнения. Жуков. Злой и тяжело дышащий. Точно дракон, который убил принца.

– Собирай вещи, – говорит Слава.

– Что?

– Собирай. Свои. Гребаные. Вещи!

– Жуков, ты чего? – Мила пятится назад.

– Я чего? А ничего! Все было отлично эти два дня. Но ты снова что-то там выдумала и решила сбежать. Вспомнила, какой я урод? Да. Это обо мне, но ты… Черт! Ты ведь уже влюблялась в меня такого. Почему не можешь сделать это еще раз? Люда, ты нужна мне, ясно? Это никакая не игра. У меня нет запаса красивых слов и лживых обещаний. Есть только я. Вот такой конченый придурок, который без ума от тебя.

Слезы все-таки получают свободу, и щеки Милы становятся влажными. Она делает несмелый шаг вперед, а Жуков, наоборот, уверенно приближается к ней. Крепкие объятия. Ее щека у него на груди. Футболка становится мокрой, но это неважно.

– Я не буду терпеть каких-то левых баб и походы в стриптиз по пятницам, – говорит Мила, вскидывая голову, и внимательно смотрит Славе в глаза.

– Если ты сама будешь танцевать мне стриптиз, то…

– Жуков! – Люда бьет его в плечо.

– Я буду только твоим, кудряшка. Ты уже меня отравила своим совершенством.

– Узнаю, что изменил, – оторву тебе яйца.

Слава абсолютно неадекватно улыбается на эту страшную фразу.

– Мне кажется, я люблю тебя, – говорит он, ловя губами возмущение девичьих губ.

– И я, кажется, тоже, – тихо шепчет Мила, чувствуя, как поднимается в воздух.

Они наконец-то поймали друг друга и теперь уже точно не отпустят.

Эпилог

Ника

Пятнадцать месяцев спустя

Наконец сжимаю в руках бумажку, которая должна вернуть мне спокойный сон. Тест на отцовство. В моей сумке лежит еще один, на материнство. Положительный. Уже неделю как положительный, а я все не могу признаться.

Трусиха – это точно про меня. Даже боюсь разворачивать лист с результатами одна, поэтому просто гипнотизирую напольную плитку этой дурацкой лаборатории. Той самой, которая находится рядом с квартирой, где мы жили вместе с Милой. Кажется, это было так давно. Словно с кем-то другим. Но нет, это все было со мной.

Помню, как пришла сюда, чтобы сдать кровь на ХГЧ, а потом получила подтверждение своего положения, которое изменило всю мою жизнь. Да. Почти год назад, двадцать первого ноября я стала мамой. Тут просто без слов. Невозможно описать подобное чудо.

Безусловно легко не было, но первый вздох твоего ребенка, первый крик и взгляд в глаза… Бум. Все. Ты уже совершенно другой человек, центром вселенной которого становится крохотное счастье.

Потом пошли подгузники и бессонные ночи. Все так закрутилось, что я забыла о небольшой проблеме с двойным отцовством, но чем больше времени проходило, тем чаще я слышала одну дурацкую шутку. «Ой, доченька вылитая ты, Ника. От Арсения ни кусочка. Он вообще точно ее отец?».

Конечно, ее повторяют левые люди и просто знакомые. Можно и не обращать внимания, но… Меня это так бесит!