Шипы

Боль в лопатках прорвалась сквозь вуаль тёмного беззвучья. Очнувшись, Дмитрий поёрзал, но тут же простонал, пожалев, что вообще пошевелился: под спиной и затылком был лишь неровный холодный камень. Постепенно возвращались остальные чувства. В ушах стояло хоровое пение и сухой треск. Под веки просачивался неровный свет.

Пелена сна спала, и теперь мозг мучительно восстанавливал картину последних событий.

«Админка с бухлом… ударило в голову… шум… фыр-фыр… Фыр-фыр?»

Усилием воли Дмитрий разлепил веки, а затем наклонил голову, чтобы оглядеться. Тут ему в лицо упёрлась фыркающая лисья морда.

— Ах, это ты, сука…

Лисица сердито чихнула в лицо парню и спрыгнула куда-то вниз. Дмитрий попытался подняться, но обнаружил, что обездвижен, крепко связан по рукам и ногам бечёвкой. Лишь шея была свободна от пут, можно было вращать головой.

Роща, пылающие костры, венки и разноцветные ленты на ветвях — всё напоминало декорации к фильму о древних славянах. «Массовка» соответствовала. Широкий дуб — старейшее дерево если не в округе, то в роще уж точно — опоясывали люди: мужчины в светлых рубахах, женщины в сарафанах. Ближе всех к безликому идолу стояли старики. Дети, смеясь и тявкая, беспорядочно скакали и кружились, точно собаки, пытающиеся поймать собственный хвост. Девушки в коротких, то и дело задиравшихся льняных сорочках водили хороводы вокруг костров. В двух шагах позади девушек лежали бумажные, картонные и даже деревянные маски, изображавшие лисью морду.

Такую красоту не грех бы и заснять.

Поначалу Дмитрий не верил глазам и думал, что всё ещё спит, но проснуться не получалось, сколько бы он ни тряс головой или моргал.

— Что вы делаете?! Отпустите меня!

Это была Кира — её крик Дмитрий узнал бы из тысячи даже сквозь бухтение толпы вокруг дуба. К нему и была привязана владелица блога-миллионника, раздетая и с синяками на лице и руках.

— Дима!!!

— Тотем Покровителя общины указал на тех, чья жертва пробудит Природу, — провозгласил длиннобородый старик, стоявший перед древом с кинжалом в ладони. — Во благо Рода, Яви и Правды!

— Во благо Рода, Яви и Правды! — подхватили кругом.

Раздался свист рассекаемого воздуха, и из перерезанного горла на корни полилась молодая кровь. Древняя земля жадно впитывала пищу.

Дети загалдели громче прежнего, к ним присоединились девушки, и кольца вокруг костров распались. Красавицы подхватили маски и, надевая их на ходу, устремились к ошеломлённому Дмитрию.

— Ди-и-ы-ы-ы… а-а-а… — прохрипела Кира, прежде чем обмякнуть и закрыть глаза в последний раз.

— Нет… Нет! Уроды! Что вы… — Дмитрий задёргался и попытался доползти до края своего каменного алтаря, но это оказалось бессмысленно: над ним уже нависли самодельные лисьи морды.

— Когда деревья снова станут зелёными, а небо очистится, ваши души воссияют в лучах Божественного Света, ибо жертва ваша была не напрасна!

— Что?! Что за грёбаную херню ты несёшь, больной укурок?! Отпусти меня!!!

Между редкими листьями показалось предрассветное солнце. Рыжий талисман деревни затявкал. В руках «лис» блеснули заточенные бычьи рога.

— Очень жаль, что не удалось застримить торжество! — из-за ближайшей маски раздался знакомый женский голос. Голос администратора гостиницы.

— Да чтоб вас всех! — прохныкал Дмитрий, почти ослепший слёз.

Члены общины притихли, дети умолкли, а затем…

Затем десятки ударов в живую плоть и предсмертные крики возвестили о начале весны.

Хтонь и вонь

Сладочка

От савана исходил запах влажной кладбищенской земли. Алёна брыкалась изо всех сил, но, будучи крепко связанной, не могла долго сопротивляться. Омерзительные пальцы полуистлевшего трупа достигли своей цели, и нечто кисло-сладкое провалилось в горло несчастной, тая и разваливаясь по пути внутрь. Из глаз девушки хлынули слёзы бессилия: костлявая рука поднесла к её рту следующий тёмно-коричневый сгусток.

— Пожалуйста… — всхлипнула пленница, бессмысленно вертя головой.

Вне зоны видимости шумно распахнулась дверь. В воздухе повисла тишина.

— Вишенка, а что это ты делаешь?

К мертвецу и Алёне приблизилась рыжеволосая красавица в вечернем платье. Горящие глаза и тонкие белые клыки придавали её облику толику инфернальной элегантности.

— Готовлю тебе десерт, — прошелестела нежить, кивая на стол. Там лежала распотрошённая коробка из-под клубники в шоколаде. — Ты не можешь пить ликёр, и я подумала, что…

— Прошу вас, помогите мне! — взмолилась было Алёна, но ей помешала очередная конфета.

Неотвратимость

— Мил-ли… мил-ли…

Шарканье стихло. Милана с ужасом увидела тень в просвете между полом и дверью кабинки.

«Это он! Это снова он!»

— Мил-ли… Мил-ле… — грязный монстр отвратительно рыгнул, и его пальцы мерзко заскребли в дверь.

Милана вжалась в стену и вцепилась в полупустую бутылку. Тошнотворный запах терзал ноздри.

Некуда бежать. Негде спрятаться.

Желудок Миланы не выдержал, и несчастную вырвало в унитаз.

— Миледи! Сударыня! — жалобно позвал бомж Валера. — Прошу, дайте мне допить! Вам уже хватит!

Мастер пыток

— Ничего не скажу! — Борис выплюнул обломки зубов.

Палач оскалился и позвал: — Ултарчик! Кис-кис!