Шипы Души

Удлинённое из-за второй пары рук тело видимо расширило органы. По ощущениям, они были в целом, как человеческие. Разве что увеличенное сердце и вытянутые лёгкие, способные собирать и разгонять больше кислорода и питательных веществ для работы обоих голов, работало лучше. Два мозга поставили свои условия для жизнедеятельности.

Продолжив осмотр, оба обнаружили, что ноги были так же больше прежних, ступни увеличены. Как на глаз, Семён и Савелий могли оценить свой рост как два с половиной, а то и три метра. Расширенные плечи были переплетены мышцами, удобно удерживающими отклонённые, раздвоенные от позвоночника, шеи, держащие головы. Во всяком случае, никакого дискомфорта по отношению к положению головы, оба не замечали, вертя головами в разные стороны. Похоже позвонки так как и связки, были готовы к наклону и существовали дополнительные мышцы для их удержания.

— Я уже здесь. Ты рядом. — Хмыкнул Семён, прогоняя ступени, чтобы получше рассмотреть внутреннее строение тела… не получилось. Сердце было на стороне Савелия. Без работы срединного медиана, ничего не выходило. Леопард предположил, что позвоночник так же увеличен в объеме. Во-первых, головы, во-вторых, плечи давали дополнительную нагрузку, еще и ноги были большими. Таз был так же немного большим по объёму, комфортно удерживая этот вес.

— Заткнись. Дай мне разобраться. Итак, ты командуешь правой частью тела, я — левой.

— У-ё… не дыши так, левый.

— Сам левый! — Воскликнул Савелий. — Что происходит? Сердце бьется сильно.

— Нас сростили, мистер очевидность.

— Кто?

— Откуда я знаю? Я помню только Прыжок. А сердце стучит, потому что я пытаюсь прокачать ступени. Но из-за не полного контроля над телом ничего не выходит.

— Забудь об экспериментах, пока мы оба не сдохли. Давай лучше поднимемся.

— Мы беззащитны!

Тело попыталось согнуться, но тут же разогнулось. Мышцы пресса, напряжённые только с одной стороны, не справились.

— Ну же! Синхроннее! На счёт три. — Забурчал Савва.

— Нет, давай перевернёмся на живот и поднимемся в четыре руки. Так вернее будет.

— Что ж, пусть так.

— Семит согласился с арийцем?

— Ворочайся уже! Мы оба белой расы.

— Но кто-то белее, а кто-то избраннее, да, расист?

— Кто бы говорил! И вообще брось эту чушь или так и останемся на земле.

— Хорошо… перемирие. — Сёма ухмыльнулся, перевернулись на бок и в четыре кулака осторожно поднялись… Чтобы тут же свалиться на спину.

Савелий поспешил выставить ногу, поднимаясь, блондин не захотел уступать и оба присели на зад и тут же завалились на поясницу. Но оба успели приметить, что и отжиматься и подниматься довольно легко. Вдобавок свалились как будто на пуховую перину, а не на каменистую землю.

— Сколько здесь гравитация? 0,7–0,8 g от земной? — Прикинул Савелий, ерзая задом по земле.

На сей раз приподнялись, синхронно напрягая мышцы живота.

— Где-то так. Не совсем объективно пытаться измерить гравитацию вне земных тел. Плотность тел может быть совсем другая.

— В твоих мыслях есть здравый смысл. Может мы вовсе в другой Вселенной. Небесный свод мне незнаком.

Савелий задрал голову, пытаясь разглядеть в небе хоть какие-то знакомые ориентиры. В зеленоватой дымке светили три луны. Ближняя, самая большая, размерами превышающая привычную Луну примерно в пять раз, делала тёмное время суток похожим скорее на вечер, чем на ночь.

Блондин почесал ухо.

— Как думаешь, если левое яйцо твое, а правое моё, то чей…

Савелий повернул голову и секунд десять не мог ничего сказать. Затем заорал:

— Сёма!!!

— Что? Я адаптируюсь под среду. — Спокойно ответил блондин. — Вопрос выживания, так сказать. Я не собираюсь его касаться, если он твой. Это как-то по гейски.

— Ну, правильно. Следом за антисимитизмом идет обычно гомофобия.

— Это же вы все придумали.

— Серьезно? А доказательства?

— Да кто еще додумается до такого?

— Ты отвечаешь вопросом на вопрос. Других адаптационных вопросов нет? — переспросил товарищ по несчастью, разглядывая унылую каменистую поверхность планеты под ногами.

— А кого мне еще спрашивать и кому доказывать свое превосходство?

— В чем превосходство то?

Сёма замолчал, видимо подбирая аргументы. Они стояли посреди плато, лишённого растительности и животных, и птиц. Можно было смотреть хоть до горизонта, насколько позволяло освещение, но никого живого не было видно. Ни звука живой природы так же не было слышно. Видимо поэтому их никто и не трогал, что попросту трогать было некому.

— Есть. Религиозный. Пойдет? Всегда хотел спросить.

— Ну, давай.

— Вот возьмём иудея, мусульманина и христианина, — предложил Сёма, пнув камешек и едва не свалившись всем телом от этого простого действа.

— Католика, православного или протестанта? — Тут же переспросил Савелий, удержав тело на «своей» ноге.

— Не важно.

— Хорошо, что не важно, но арийцы любят делить себя на касты. А это одно и то же.

— Вот слушай. Для иудея двое других — гои, для мусульманина — гуяры, для христианина — нехристи. Для всех оппоненты — нечистые. Все лагеря пытаются выказать свою исключительность, объявив лишь себе спасение, а всех несогласных врагами. Ты уже понял, почему я против всех религий?