Шипы и розы (Шепот роз)

Сабрина совсем не хотела, чтобы с ней нянчились, как с младенцем. Не хотела залезать под одеяло, погружаться в теплую перину и думать. Думать о Моргане, прикованном цепью к мокрой стене в холодной сырой темнице. Но час был поздний, пора подниматься к себе, и Сабрина медленно двинулась вверх по лестнице.

Родители проводили ее глазами. Отцовский плед, накинутый на плечи, почти целиком скрывал тонкую девичью фигуру. Дугал тяжело вздохнул. Из головы не выходили трагические события, разыгравшиеся во время банкета. Трудно предсказать, какими окажутся последствия. С другой стороны, возможно, все не так плохо, как представляется на первый взгляд. Дугал Камерон был прирожденным оптимистом и надеялся, что Ангус Макдоннелл погиб не зря и его смерть может послужить благому делу окончательного примирения двух кланов. Далеко не последнюю роль в своих планах хозяин замка отводил дочери.

— На ее руках нет ни единой царапины, — Дугал задумчиво покачал головой. — Удивительно.

Элизабет сощурила глаза. В прошлом она уже видела на лице супруга подобное выражение и имела все основания опасаться его.

— Если ты не видел царапин, это еще не значит, что их нет вообще, — возразила она.

Еще не одолев всю лестницу, Сабрина уже почувствовала огромную усталость и с трудом переставляла ноги. А когда вышла на галерею и повернула за угол, то чуть не упала, наткнувшись на безмятежно спавшую Энид.

Кузина с трудом приняла сидячее положение и протерла кулачками покрасневшие глаза:

— Боже праведный! Похоже, я задремала. Надеюсь, ничего интересного я не пропустила?

Три дня потребовалось Сабрине, чтобы набраться мужества и совершить задуманное. Все это время матушка не спускала с нее глаз и буквально не давала свободно вздохнуть. Отец и братья вместе со старейшинами клана рыскали по замку, проклиная все на свете. Они обшарили самые удаленные и темные углы и закоулки в стремлении найти разгадку тайны гибели Ангуса Макдоннелла. И три дня кряду на холме у дома жалобно стенали волынки Макдоннеллов, оплакивая безвременную кончину своего старого вождя и протестуя против заточения его наследника.

Но вот наконец Сабрина в пути, на крутой узкой лестнице, ведущей в подземелье. Узкий нос туфельки попал в расщелину меж неровных камней, девушка пошатнулась и уперлась ладонью в мокрую стену. Один неверный шаг, и полетишь в темную бездну и покалечишься, а родителям и без того хватает забот. Мертвую тишину нарушал лишь равномерный стук капель о камни да ее собственное прерывистое дыхание, с хрипом вырывавшееся из горла. Потянуло затхлостью, качнулось пламя свечи, и Сабрина была вынуждена прикрыть его ладонью, оторвав руку от стены. Лучше разбиться, чем остаться без света.

Сделала еще один шаг и внезапно осознала, что у нее от страха отчаянно стучат зубы. «Значит, я такая же трусиха, как Энид», — с грустью признала Сабрина, но заставила себя дойти до последней ступеньки и оказалась в начале длинного коридора, змеившегося куда-то вдаль, в кромешную тьму. Здесь было прохладно и сыро, по обе стороны просматривались пустые камеры с гнилой соломой на каменном полу, полуоткрытые железные двери на ржавых петлях, свисавшие с потолка цепи и кандалы, на которых виднелись красноватые пятна, совсем не похожие на ржавчину. По стенам стекала вода, образуя небольшие лужицы, и вскоре шелковые туфельки Сабрины насквозь промокли. Вокруг шуршало и попискивало, какой-то серый комок метнулся из-под ног, Сабрина застыла на месте и подняла руку в надежде, что свет свечи распугает постоянных обитателей подземелья.

Тюремные камеры пустовали не первое десятилетие. Если верить словам Моргана, последним заключенным вполне мог оказаться Макдоннелл — либо его дед, либо его двоюродный прапрадед по кличке Альберт Ужасный. Так его прозвали и враги, и сородичи за жуткую привычку сдирать кожу живьем с поверженных противников. При этой мысли девушку пробрала дрожь. Сабрина поспешила дальше, повернула за угол и остановилась в раздумье. Вроде бы она уже проходила здесь. Неужели заблудилась? А времени в запасе не так уж много. Ей удалось остаться одной и незаметно прокрасться в подземелье лишь потому, что пьяный Макдоннелл решил поджечь церковь в деревне и все обитатели замка отправились тушить пожар.

Мрачное подземелье не имело ничего общего с просторными помещениями верхних этажей. В узких проходах местами было трудно протиснуться, огромные каменные глыбы будто грозили сдавить и сокрушить дерзкую девчонку, осмелившуюся нарушить их покой. Сабрине начало казаться, что из-за толстых стен слышатся жалобные вопли и стоны бывших узников, но девушка постаралась перебороть страх. Она отказывалась признаться, что могла потерять дорогу. Вспомнив предостережение во взгляде, брошенном на прощание Морганом, девушка подумала, что действительно потеряла, не только дорогу, но и разум, если решила искать Моргана в этом кромешном аду.