Шипы и розы (СИ)

Отойдя на два шага назад, Дэзи окинула взглядом сооруженный саван. Простыня сохраняла очертания тела, но уже невозможно было определить, кто именно в ней зашит. Можно было даже представить, что там лежит совершенно посторонний человек, незнакомец, зашедший в дом случайно и здесь же умерший. Ей придется его тащить, ничего не поделаешь. Неприятная обязанность, но не более. Но тут взгляд Дэзи упал на платье Эмили, небрежно брошенное на спинку кресла, и на глаза навернулись слезы.

Приколов иголку к воротнику, девушка принялась за работу. Она все делала машинально, не обращая внимания на боль в натруженных руках и неожиданную слабость. Впрочем, собственные недомогания сейчас Дэзи совершенно не волновали.

В холле ей вдруг пришло в голову, что если обмотать ковер веревкой, будет гораздо удобнее его тащить. Она отыскала веревку в кладовой и предприняла необходимые меры. Тащить действительно стало легче, хотя и ненамного. Но для Дэзи в этой ситуации любое облегчение казалось благодеянием.

Сосредоточив свое внимание только на работе, которую нужно было выполнить во что бы то ни стало, Дэзи дотащила труп до поворота и, раскрутив ковер, положила тело матери, аккуратно поправив самодельный саван.

Повернулась, чтобы идти и увидела прямо перед собой человека. Его лицо перекашивал шрам, уже довольно давнего происхождения. По одежде можно было заметить, что он не принадлежит к высшим слоям общества.

— Что одна надрываетесь, леди? — осведомился он, осклабившись, — откуда трупы таскаете? Там у вас богадельня? Может, вам помочь?

Лицо Дэзи вспыхнуло гневом. Впервые за все это время она испытала хоть какое-то сильное чувство, и этим чувством была ненависть, такая сильная, что она едва не задохнулась.

— Пошел вон! — рявкнула Дэзи, совсем как раньше Кэролайн, — убирайся отсюда, негодяй!

Она размахнулась и с силой ударила его свернутым ковром по груди. Не ожидавший нападения мужчина потерял равновесие и упал. Он нисколько не пострадал, зато его отношение к Дэзи переменилось совершенно.

— Сдурела, — пробормотал он, вскакивая, — я только хотел помочь.

— Убирайся!

— Да ухожу, ухожу, — он развернулся и почти бегом отправился в противоположную Дэзи сторону, пробурчав при этом, — сумасшедшая.

Проводив его взглядом, горящим от ненависти, девушка отправилась домой.

В следующий раз, когда она выйдет за дверь, нужно будет взять с собой пистолет тети Кэролайн и стрелять в любого, кто только попробует к ней сунуться. Тетя была права, она всегда права, все кругом негодяи и убийцы. По улицам разгуливают самые темные личности. Наверняка для них убить человека ничего не стоит. Это они должны были умереть. Почему в первую очередь всегда умирают только хорошие люди?

Дэзи как следует заперла дверь. Окинула взглядом пустой темный холл. Нельзя останавливаться. Нужно работать. Нужно вытереть пыль, которая скопилась за прошлый день. Нужно приготовить свежий бульон, хотя отец вряд ли будет его есть. Может быть, Лиз будет. Но все это нужно делать, иначе она сойдет с ума.

И Дэзи принялась за работу. Она накормила Лиз, которая была вялой и уже не хныкала, у нее на это не было сил. Попыталась накормить отца, но он проглотил лишь ложку бульона, который тут же вернулся обратно.

Жизнь продолжалась, безрадостная, пустая, бессмысленная, наполненная отчаянием и безысходностью. Дэзи казалось, что так было всегда, словно и не было ни ее безоблачного детства, ни отрочества, ни веселого путешествия, ничего, кроме горя, болезни и смерти. Пусто и темно. Стоит ли жить дальше!

Впрочем, у Дэзи была цель, которой она хотела достичь во что бы то ни стало. У нее на руках оставались двое больных, за которыми требовался уход, и она собиралась довести дело до конца. Уходить вот так из жизни, бросив их на произвол судьбы было бы неправильно и к тому же, жестоко по отношению к ним. Нужно быть с ними до конца, каким бы он, это конец ни был.

Только это и поддерживало Дэзи в течение этого безрадостного времени.

4 глава

Отец Дэзи умер на следующий день к вечеру, так и не придя в сознание. Умер он очень тихо, без метаний и стонов. Как и при жизни, он не хотел никому доставлять излишних хлопот.

Пожалуй, самым капризным больным была Лиз. Она беспрестанно стонала, рыдала, ворчала, жаловалась. Иногда, очнувшись, девушка громко требовала доктора или вопила, что боится умирать. Дэзи с завидным терпением успокаивала ее, она была даже рада, что в доме, помимо нее, есть кто-то живой и что у нее есть возможность хоть что-то делать.

Вытащив труп отца за ворота, Дэзи крепко сжимала в руке пистолет и постоянно оглядывалась по сторонам в поисках подозрительных личностей, которых она могла бы разогнать. Но сегодня никто не спешил ей навстречу, никто и не пытался завести с ней разговор или хотя бы посмотреть в ее сторону. Девушка уже начала думать, что все обойдется и ей удастся без помех совершить то, для чего она вышла из дома.