Шипы любви (прогонка)

Я наклонился и начал давить ему на грудь. Плечо сильно болело, но я не обращал внимания на пульсирующую боль. Я стиснул зубы, каждое движение пронзало мои лопатки пронзительной болью.

— Дыши, — крикнул я. Один. Два. Три. Я молился Богу, чтобы сделать это правильно. Я приложила свой рот к его рту, ощущая медь, а затем вдохнула воздух в его легкие. Один. Два. Три. Опять мои губы на его.

«Пожалуйста, помогите мне», — кричала я, лихорадочно глядя на мужчин, которые забрали его у меня. "Пожалуйста. Всего один вздох, и тогда я смогу спасти его».

Рыдание задушило меня, когда я прижал ладонь к ране Адриана, пытаясь остановить просачивание крови. Это было бессмысленно, но я не мог сдаться. Я яростно затряс головой. Его кожа была холодной.

— Адриан, пожалуйста, проснись. Пожалуйста, проснись, — бормотала я снова и снова, прижимаясь своим лбом к его.

Кровь залила его губы, его взгляд потерялся в пространстве, которого мне никогда не достичь. Он покинул меня.

У меня перехватило дыхание, и мое сердце остановилось.

«ПП-пожалуйста. Вернитесь ко мне, — выдавил я, прежде чем поднять глаза на людей, которые его схватили. Ярость вырвалась во мне и распространилась по моим венам, как лесной пожар. Было очень холодно, а потом обожгло. Это высвободило то, что я никогда не подозревал, что было внутри меня. Безумие. Ненавидеть.

Я вскрикнула. Потом еще и еще. Я кричала до тех пор, пока в горле не пересохло. Мои руки схватили меня за волосы, потянув за них. Мое сердце истекало кровью и смешивалось с яростью, затягивая меня под воду, пока я не погрузился в нее полностью.

Я вскочил на ноги. Рука Илиаса схватила меня за локоть, удерживая меня, но я отдернулась от него. Затем я ударил его кулаком в грудь, ударив его. Снова и снова.

— Ты убил его, — завизжала я, и по моему лицу текли горячие слезы. "Ты сделал это."

Его глаза пылали огнем, но он не соответствовал моим. Его руки схватили меня за предплечья и встряхнули. Не сильно, но моя голова моталась туда-сюда, как у тряпичной куклы.

Покачав головой, я схватил его костюм. — Я убью тебя за это. Мой взгляд пробежался по ним всем. «Я убью вас всех за это».

Боль пронзила мою грудь. Я не мог сказать, было ли это на самом деле или мне приснилось. Я не мог дышать. Я задыхался. Поэтому я снова закричала, надеясь, что боль в моей груди утихнет.

— Я здесь, моя луна. Из кошмара меня вытащил глубокий голос с легким русским акцентом и хриплым тенором. Это был тот же голос. Это был тот же запах, но сейчас я не могла об этом думать.

Когда боль притупилась, аромат сандалового дерева и цитрусовых снова убаюкал меня.

ВОСЕМНАДЦАТЬ

КОНСТАНТИН

А