Шипы похоти (ЛП)

Больничные машины работали слишком громко. В комнате было слишком холодно. Слишком темно. Запах дезинфицирующего средства наполнил мои легкие. Шум в ушах.

И все же единственное, на чем я мог сосредоточиться, это он . Я чувствовал его. Задержавшись в тени. Смотрит на меня.

Склонив голову в сторону, я сосредоточился на двойных стеклянных дверях на другой стороне больничной палаты. Сквозь стекло вспыхивали огни, и четкие очертания стоящей там фигуры. Это должен был быть мужчина. Высокий мужчина.

"Адриан?" Я прохрипел, у меня закружилась голова от этого небольшого движения.

Мне следует бояться. Тем не менее, я чувствовал себя в безопасности. Возможно, в моей крови все еще было слишком много наркотиков. Дверь открылась едва на фут. Тень прошла сквозь него. Я не мог видеть его лица, свет позади него отбрасывал тень.

Но это должен был быть он. Запах цитрусовых и сандалового дерева разносился по антисептическому помещению больницы. Мурашки побежали по моей коже.

"Адриан?"

Нет ответа. Только звуковой сигнал машины. Но он был там. Во плоти. Я не мог добраться до него, но мог его видеть. Он был здесь. Туман клубился вокруг него. Гудение машины было постоянным шумом. Моя рука потянулась к нему, но он был слишком далеко, а моя рука была слишком тяжелой. Оно отказывалось двигаться и безжизненно лежало на холодных больничных простынях.

Я моргнула, мои глаза горели и отчаянно пытались удержать его.

— П-пожалуйста. Мой голос надломился, истекая кровью от правды, которую я не хотел признавать. Возможно, просто возможно, этот человек был плодом моего воображения. «Не уходи».

Слезы еще больше затуманили мое зрение. Я почувствовала вкус соли на губах. Это задело. Это болело.

Челюсть мужчины напряглась. Его глаза были похожи на два глубоких черных озера, но слезы продолжали искажать мое зрение. Я не мог ясно видеть его лицо.

Я снова потянулся к нему, используя всю свою силу, чтобы держать руку в воздухе. Он придвинулся ко мне ближе. Мои силы меня покидали. Мягкая строка русских ругательств.

«Нам пора идти», — сказал кто-то.

Он был близко, так близко, что я чувствовал его запах. Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но усилившийся гул машин заглушил мои слова.

— Иди спать, Татьяна. Голос. Я знал это, но тогда я этого не знал. Возможно, у меня были повреждены барабанные перепонки. Он повернулся ко мне спиной, и его широкие плечи поглотили дверной косяк.

«Пожалуйста, не уходите! Не оставляй меня!» Я закричал от зияющей потери, которая поглотила меня целиком. "Я тебя люблю!" Подобно глубокому темному углу, полному теней, кошмар грозил поглотить меня целиком. Невыносимое давление в груди.

Он сделал паузу. Он не обернулся. Душераздирающие крики сорвались с моих губ, а слезы потекли по моим щекам. И все это время мое сердце кровоточило на хрустящих белых простынях больничной койки.

— Я вернусь, моя луна. Это звучало как обещание. — Я вернусь, когда ты будешь готов принять меня.

Затем тьма снова потянула меня под воду.

ЧЕТЫРЕ

ТАТЬЯНА

Т

здесь было время до тебя.

Было время с тобой.

Теперь пришло время после тебя.

Я никогда не рассчитывал на тебя. Я никогда не буду готов пережить время после тебя.

«За тобой не должно было быть никаких преследований», — прошептала я, глядя на свое отражение в зеркале. Две недели без него показались вечностью. Мои пальцы дрожали, когда я потянулась за телефоном, лежащим на маленькой тумбочке.

Мне так и не удалось попрощаться. Мне так и не удалось попрощаться. Мне так и не удалось попрощаться.

Слова воспроизводятся на повторе. Моё сердце колотилось в груди в болезненном ударе. Я посмотрел на свой телефон, время смотрело на меня. Раньше время было так важно. Теперь это ничего не значило. Этого было слишком много.

Я положила телефон на стол, но глаза не отрывала от него. Я хотел попрощаться. Мне нужно было услышать его голос. Еще один раз. Я снова взял трубку и набрал его номер. Мои пальцы медленно скользили по клавиатуре телефона, нажимая цифры, обозначающие номер моего мужа.

Его имя появилось на экране вместе с фотографией нашего первого совместного мероприятия в Логове Греха. Должно быть, я сошла с ума, потому что совершенно забыла, что могла бы просто найти имя Адриана, чтобы позвонить ему.

Звонок прошел, и при первом же звонке я задержала дыхание. Затем второй. На третьем он взял трубку.

«Это Адриан. Меня нет рядом. Оставьте сообщение, и я вам перезвоню».

Тот же голос. Такие же легкие нотки и в его речи. «Его голосовая почта не знает, что он мертв» , — подумала я со сдавленным рыданием. Если бы я сейчас начал плакать, я бы сломался. Мне пришлось держать это вместе.

Не время плакать , девиз моих братьев.