Шипы роз

Каждое прикосновение к ней на тренировках летело искрами по моему телу, парализуя меня и возбуждая. Ее нежные и в то же время сильные руки, лишали меня всякого шанса на победу. Ощущая себя окончательно пропавшим, старался выплеснуть весь адреналин и тестостерон в магию земли, которой обладал. За месяц окружающие храм леса стали плодороднее и разнообразились деревьями.

Правда, у наших безмолвных отношений была и другая сторона. Сегодня во время тренировки немного перегнул палку. Решил обрушить на нее всю свою силу, не осознав до конца, что она все еще хрупкая девочка. В конечном итоге, оказался я верхом на Насте, схватив ее ручки и зажав их над ее русой головой. Услышав близко ее аромат, пьянящий и заставляющий мою кровь полыхать, не могу держать себя в руках. Сижу на ней и понимаю, что вот-вот сорвусь, накинусь, а она смотрит на меня томным затуманенным желанием взглядом и призывно распахивает губы в стоне наслаждения. Мне крышу снесло. Подался вперед, желая поцеловать и изнасиловать прямо на этой мощеной дорожке, а в голове бьет набатом красный свет. Накинусь на нее, а она потом будет меня винить во всех своих грехах, мол одурманил. Едва поддался черту, наклоняясь к ее мягким и сладким губам, таким желанным и дурманящим, но вовремя включил голову и повернулся к ее уху, прошептав жестко:

– Тренироваться нужно лучше!

Вскочил с нее, как ошпаренный, понесся в лес. Стояк жесткий, не дай богиням, увидеть этот позор, а Настя так вовсе поймет о моем помешательстве. Какие к черту тренировки?! Что я вообще ей сказал только что? Злость от неудовлетворения и желания накатывает, вырываясь разрушениями на земле. Землетрясение и пожар, призванные мной, разрушили к черту все плодородные земли и высокие молодые деревья, созданные мной за последний месяц. Почему она смотрит на меня так, словно я последний мужчина Элеонеллиса? Неужели у человечек своих мужиков не хватает? От одной только мысли о том, что Настя может быть с кем-то другим накатывает еще более разрушительная магия. Я хочу убивать всех мужчин самыми изощренными способами, стоит им только прикоснуться к ней. Похоже я влип по самое не хочу.

Беспрерывные тренировки превратили жизнь Насти в ад, как я того и желал. Подъем в пять утра, тяжелые физические работы в храме, рукопашные поединки со мной, сытный обед, легкий обеденный сон, снова упражнения, включающие пробежки, нагрузки на тело, перед ужином поединки на палках, ужин и глубокий беспробудный сон на деревянной лежанке, которая теперь ей казалась самой мягкой кроватью.

И вот пришел тот день, когда я сообщил Насте, что завтра отправляюсь домой и наши тренировки окончены. Настя молча кивнула, и совершенно бесстрастно приняв эту новость, ушла в свои покои. Изаэль наблюдал за нами с интересом. Стоило Насте покинуть нас за ужином, проговорил:

– Сколько еще будет продолжаться ваша молчаливая борьба?

– Не понял? – удивился я.

– Вы смотрите друг на друга с таким желанием, что только глупец не обнаружит ваших истинных чувств. Но вам же нужно все усложнять и грызться друг с другом, – усмехнулся хитро старик.

– Настя придумала себе влюбленность, – отмахнулся я, выразив свои истинные мысли по этому поводу.

– В таком случае, ты тоже много чего придумал себе, Нияз. Я живу на этом свете с начала творения мира, глупость и слепота не мои пороки, – сказал мне строго старец и потрепал по плечу, потом вышел из столовой, оставив меня наедине с моими мыслями.

9

Нияз

Я думал все три недели, когда вернуться домой. В итоге решил дать время Насте привыкнуть ко мне, потому что с каждым днем стал понимать, без нее я не вернусь. Отведенное мной время, помогло ей расцвести, стать сильнее и суметь за себя постоять. Разговор с Изаэлем придал мне сил и смелости для задуманного. Еще вчера я готов был вернуться один, сейчас же понял, что она тоже испытывает ко мне притяжение.

Едва Настя уснула после ужина и изнурительных тренировок, я выждал время пока подействует сонное зелье, и взял ее на руки, переместившись вместе с ней в свои покои во дворец. Я распорядился выделить комнату для моей гостьи слугам, они позаботились о том, чтоб Настя расположилась по соседству со мной. Мне предстоял неприятный разговор с отцом. Уже месяц я игнорировал его письма с просьбой объявиться дома.

На момент моего возвращения отец сидел в кабинете над указами. Я вошел и тихо расположился напротив него в удобном кресле. Отец хмуро осмотрел меня, но не подал вида о своем недовольстве моим поведением. Я сбежал почти из-под венца с ненавистной мне женщиной. Для империи выгодное соглашение и решение всех проблем, только я не желал повиноваться во всем своей империи, как бы не были мои поступки глупы и недальновидны. Двадцать лет я провел в горах, обучаясь искусствам боя, только туда я и смог сбежать от отца и проблем, чтоб прийти в себя и понять свои желания.

– Я замучался слать письма с извинениями твоей будущей супруге, – начало прорывать плотину отца.

– Я виноват, – кивнул я угрюмо.