Шипы смерти (прогонка)

От этого вида у меня перехватило дыхание. Ее соски выглядывали из-под кружевного бюстгальтера, а грудь быстро поднималась и опускалась. Мой член был твердым, как камень, жаждал ее.

«Должен ли я избавиться от этого?» — прошептала она, дергая ткань, и мурашки побежали по ее коже. Она потянулась позади себя, но я сократил расстояние между нами, моя рука остановила ее.

"Это моя работа."

Я наклонил голову и провел губами по ее мягкой коже. «Ты пахнешь и на вкус как кокосы», — сказал я ей, расстегивая ее лифчик и позволяя ему упасть на пол. Затем мои пальцы скользнули по внутренней стороне ее бедра и между ее ног, обхватывая ее киску. — Но запах здесь самый сильный.

Тихий стон пронесся по комнате. Ее тело покачнулось, когда она выгнулась от моих прикосновений, бесстыдно прижимаясь к моей ладони. Она уже промокла.

Мне не терпелось снова попробовать ее на вкус. Когда я отдернул от нее руку, она протестующе захныкала. «Пожалуйста, Энрико. С той ночи я не мог выйти.

Меня охватило самодовольное удовлетворение. Знать, что ей нужно, чтобы я вышел. Я зацепил пальцы за ее трусики и потянул их вниз по ее прекрасным ногам, опускаясь при этом на колени.

— Ложись на кровать, — приказал я. — Я вознагражу тебя за твою честность.

Ее губы изогнулись в яркой улыбке. Бля, эта девушка была похожа на великолепный восход солнца, сияющий всеми цветами палящего солнца и зажигающий внутри меня ад.

Она забралась на кровать и подползла к изголовью кровати, великолепно демонстрируя мне свои покачивающиеся соблазнительные бедра. Вид ее в таком положении почти заставил меня кончить. Я хотел трахнуть ее вот так, лицом вниз и задницей вверх.

Позже я пообещал себе.

Она повернулась и легла на спину. Я позволил своему взгляду скользить по ее бледной коже. Возможно, она невысокого роста, но во всех отношениях она была чертовски великолепна. В духе Боттичелли. Если бы она жила в эпоху Возрождения, художники бы изо всех сил старались изобразить ее.

«Раздвинь ноги, dolcezza », — приказал я. Она с готовностью подчинилась, показав мне свое блестящее возбуждение, размазанное по внутренней стороне ее бедер. Я опустил колено на кровать и втиснулся между ее бедрами, опуская голову, пока не оказался на уровне глаз ее киски. «Я готова к десерту».

ДВЕНАДЦАТЬ

ИСЛА

я

потерял рассудок. Четко.

В ту секунду, когда Энрико поцеловал мои складки, я потеряла способность думать и говорить. Когда кончик его языка коснулся моей киски, я чуть не кончила. Мои бедра дернулись, выгибаясь к его рту.

Его мрачный смешок пронзил меня до глубины души. «Бля, ты такой нетерпеливый. Ты тоже скучала по мне, моя bellissima dolcezza ?

Боже, услышав этот итальянский акцент в таком низком тоне, сочащемся сексом, это не помогло мне контролировать свое либидо. Этот мужчина был определением секса.

— Я не скучала по тебе, — прохрипела я, прижимаясь своей киской к его лицу. «Только твой рот и твой член».

Очередной смешок заполнил пространство, воздух коснулся моих влажных складок. — Я собираюсь набить этот рот чем-нибудь более полезным, чем ложь, Исла. Святое чертово дерьмо! Почему мне понравилось это звучание? «Теперь дотронься до своей груди», — приказал он.

Я обхватила грудь, тяжелую и ноющую, и сжала сосок, а другой рукой провела по его волосам. Когда он лизал меня от входа до клитора, удовольствие пронзило меня, мое тяжелое дыхание распространилось по спальне.

Энрико застонал, повторил движение, а затем проник в меня языком. Я откинул голову назад. Мои глаза закрылись, и меня пронзило электричество. Мои бедра инстинктивно сомкнулись и отодвинулись назад, потрясенные множеством ощущений.

Он издал дикое рычание.

— Не смей держать меня подальше от этой киски, — прохрипел он, схватив меня за заднюю часть бедер и закинув их себе на плечи. Он прижал лицо ближе к моим складкам и коснулся языком моего входа. Затем он начал двигать губами и языком, исследуя, пока не достиг моего клитора.

Он провел языком по чувствительному бутону, и меня пронзила еще одна дрожь удовольствия. Вокруг этого мужчины как будто «включилась» обстановка для удовольствия и так и осталась. Только для него.

Имело ли это смысл? Черт возьми, нет. Было ли разумно то, что я делал? Двойной трах, нет.

И все же я боялся, что убью любого мужчину – или женщину, – который попытается забрать его у меня в этот самый момент. Мне нужно было, чтобы он довел мое удовольствие до конца.

Покалывание пробежало вверх и вниз по моим ногам, пока он кружил языком по моему утолщению. Давление внутри меня сжалось сильнее, свернулось так, что я едва мог дышать. Он съел меня, как будто умирал от голода, кружился и сосал. Мои бедра начали трястись.

Его палец проник в мою киску, растягивая меня, и я застонала. — Ох… оххх… Боже мой.

Я был почти там, зависая на краю утеса, готовый перелететь по спирали. Боже, мне хотелось почувствовать его язык внутри моего входа. Более того, я хотел, чтобы его член был внутри меня.

«Даже Бог не осмелится прикоснуться к тебе», — проворчал он, скользнув в меня еще одним пальцем. — Потому что ты теперь мой.