Шипы смерти (прогонка)

Забудь о показе мод, папочка. Если бы этот мужчина мог просто схватить меня, отвести в темный угол и заставить кончить, мне было бы что отпраздновать. Боже мой, соберись, Айла! Никакого секса на первом свидании. Хотя формально я видел его во второй раз — конечно, в ту же ночь, но, эй, просто мелкие детали. Я старался не зацикливаться на этом.

— Да, — выдохнула я, задаваясь вопросом, чего именно он хотел. Почему-то мне пришло в голову, что я не принадлежу к его обычному типу. Мои глаза скользнули мимо него туда, где он оставил свою спутницу. Тридцатые годы. Светлые волосы. Ноги шли все дальше и дальше, почти достигая неба, а мои остановились слишком близко к земле. Боже, ей должно быть, по крайней мере, больше шести футов четырех дюймов. Тем временем мой маленький рост едва достигал пяти футов четырех дюймов, а мои рыжие волосы только кричали дико и необузданно. Конечно, мужчины преследовали меня и раньше, и я отвергал свою изрядную долю завидных холостяков, которые предлагали мне богатство на серебряном блюде, но так было, когда ты постоянно был окружен искусством. Всегда приходилось читать между строк. Им хотелось попробовать что-то новое и экзотическое.

Да, что-то здесь было подозрительно. Почему этот парень разговаривал со мной?

Он сократил оставшуюся часть расстояния между нами, и моя грудь сжалась. Я чувствовал тепло, исходящее из-под его изысканно сшитого на заказ костюма. В некотором смысле он напоминал мне моих братьев. Мрачный, задумчивый, пугающий.

Ничего из этого меня особо не волновало. К счастью для моих братьев, я все равно их любил. Однако этот парень имел на меня какое-то сумасшедшее притяжение, которое мне совершенно не было нужно. Всего лишь один его взгляд мог лишить меня дыхания.

Я был ОБВИНЕН

Именно об этом были все дурацкие фильмы Диснея. Красивые мужчины, которые нападали, заставляли тебя делать глупые и безрассудные вещи, а затем бросали тебя. Дисней просто решил не освещать последнюю часть.

Он как будто прочитал мои мысли, его красивые и такие приятные губы изогнулись в улыбке, и каждая часть меня растаяла в лужу.

«Исла, мы собираемся пойти в другой бар», — крикнула Афина. "Вы идете?"

Я уклончиво махнул рукой, тонув в темном взгляде незнакомца. — Да, я встречу тебя там.

Я не удосужился уделить ей взгляд. Я боялась, что если оторву глаза от этого человека, он снова исчезнет, и я упущу свой шанс. По какой-то нелепой причине мне казалось, что мне нужен этот шанс.

Мне пришлось держать его поблизости.

Чтобы сохранить его тепло. Чтобы сохранить свою тьму. Еще немного.

Он изучал меня с таким же интересом, и мне было интересно, что же он увидел. Капля тьмы, проскользнувшая сквозь мой свет, медленно задушившая его? Или это были грехи, которые я совершил? Призрак улыбки скользнул по его губам, а его ямочки превратили мой живот в теплую слизь. Боже, я никогда особо не увлекался анатомией, но было что-то завораживающее в его острой линии подбородка. Изгибы и края его лица были безжалостными. Между этими резкими скулами и квадратным подбородком располагался рот, который, должно быть, был создан для того, чтобы говорить грязные вещи на романском языке. Даже его прямой нос был привлекательным.

Я неторопливо провела взглядом по его высокому, сильному телу. Я не смог найти ни одного недостатка. В темно-синем костюме он выглядел суровым. Когда мой взгляд снова вернулся к его лицу, он склонил голову набок, как будто ожидая, пока я вынесу свое суждение.

Я молчал. Потому что действительно, что я мог сказать? Мужчина был похож на римского бога.

Я перевела взгляд на его руку в поисках обручального кольца. При подтверждении его голых пальцев меня охватило молчаливое облегчение. Я бы никогда не связалась с женатым мужчиной, как бы сильно ни было наше влечение. Для меня это был тяжелый переход.

«Я прошел тест?» — размышлял он, и от его акцента во мне тряслась дрожь. Я был печальным случаем, если меня возбуждал один только сексуальный итальянский акцент.

— Я еще не решил, — пошутил я, солгав сквозь зубы.

Он дернул рукой, позволив рукаву своего пиджака соскользнуть вверх, и взглянул на свой винтажный «Ролекс». Выросший среди богатства и живущий в Париже в течение последних нескольких лет, я был не новичком в богатстве и легко отличал качество от безвкусицы. Этот человек, он пришел из старых денег. Ему не нужно было прошивать его, чтобы подчеркнуть свою мощь. Возможно, именно это меня и привлекло.

«Лучше поторопись, малышка», — размышлял он, уверенный, что сможет воплотить в жизнь мечты любой женщины. Вероятно, он мог бы. «Чем раньше мы начнем, тем скорее мы оба почувствуем удовольствие».

Ой. Мой. Чертовски. Бог.