Шипы смерти (прогонка)

Один. Мне хотелось, чтобы мои подруги были здесь со мной. Это сделало бы это терпимым, и, по крайней мере, кто-нибудь смог бы увидеть это красивое свадебное платье, независимо от того, фиктивный брак или нет.

Мое сердце сжалось, когда я посмотрел на свое отражение в высоком зеркале. Это свадебное платье было красивым и идеально подошло мне. Он сказал мне, что Энрико это спланировал. Он определенно не брал такое изысканное платье с витрины в магазине. Я также отверг любые мысли о том, что оно принадлежало его якобы умершей жене, поскольку она была выше меня и имела другое телосложение.

Это подвело меня к заключительному пункту. Я согласилась выйти за него замуж, но только для того, чтобы обезопасить своих друзей и узнать правду о своей матери. Тот факт, что он уже был женат, будет означать, что брак будет недействительным.

Бинго. Вот возьми, чертовски красивый итальянский папочка. Игра. Набор. Соответствовать.

Мое внимание вернулось к моему отражению. Это было поистине сказочное свадебное платье. Лиф без рукавов облегал мою фигуру, подчеркивая мою грудь и крошечный изгиб моей талии, струясь по моему телу. Платье сверкало в свете, лившемся из больших французских окон спальни.

В ту самую спальню, в которую он привел меня в ту первую ночь.

Я должен был знать, что играть с таким сильным мужчиной будет все равно, что играть с огнем. Он был не из тех, с кем можно заводить интрижку. Он был неприкасаемым. Он был коррумпирован.

И то, как он посмотрел на меня, говорило о собственности. Он был собственником .

Я тяжело вздохнул. Почему мне казалось, что я готовлюсь к собственной гибели?

Дверь в комнату открылась, и вошел Мануэль. Я не смогла удержаться и закатила глаза.

— А вот и телохранитель, — пробормотал я себе под нос.

"Дядя."

Мои брови нахмурились. "Хм?"

Уголки его глаз слегка сузились.

«Я не его телохранитель», — уточнил он. У меня было ощущение, что я этому человеку не очень нравлюсь. Ну, очень плохо. Мне тоже никто из них не понравился. Ну, кроме Энцо и Амадео. «Я его дядя».

Мой взгляд скользнул по нему. Он не выглядел старше Энрико. Должно быть, он тянул меня за ногу. Но это не имело большого значения: меня здесь больше не будет.

— Вообще-то, новость. Я поднесла руки к талии и пристально посмотрела на него. — Вы сообщник шантажиста.

Он пожал плечами. «Ты заправляешь постель; ты лежишь в нем».

«Что, черт возьми, это значит?» Я плюнул. На его челюсти дернулся мускул. «Я с ним связался. Я знаю, что вы все старые и, может быть, немного старомодные, но «подцепиться» — значит заняться сексом на одну ночь, а потом каждый пойдет своим путем.

Мануэль склонил голову и уставился на меня. Похоже, мое определение его не впечатлило. "Я запомню это. А теперь пойдем в церковь».

Я усмехнулся. «Как насчет того, чтобы рассказать мне, что вы знаете о моей матери, и я не буду вовлекать вас в этот шантаж?» Он не двигался. «Клянусь Богом, Мануэль, я отправлю вас обоих в чертову тюрьму. За непредумышленное убийство или что-то в этом роде.

Я говорил из себя, и, судя по всему, Мануэль это знал. Ну, блин, подайте на меня в суд. Закон и бизнес не были моими сильными сторонами.

"Хорошо. Но сначала мы отвезем тебя в церковь.

Я никогда не думал о браке. Всегда!

Тем не менее, я был в базилике Сен-Дени на улице Почетного Легиона и шел к алтарю, пока органист играл традиционный «Свадебный марш» Мендельсона. Это было место захоронения сорока трех королей и тридцати двух королев, и Энрико каким-то образом сумел обеспечить его для этой фарс-церемонии. Насколько сильны были связи Энрико Маркетти?

У алтаря стоял священник, который, вероятно, понятия не имел, в какой смертный грех он нас вверяет – женить уже женатого мужчину на невинной молодой женщине. Ладно, возможно, я не был таким уж невиновным. Энрико и Мануэль стояли перед старым священником и смотрели на меня, пока я шел по проходу. Один.

Это было неправильно. Было... одиноко. Мой брат должен быть здесь. Мои друзья. Несмотря на то, что все это было фальшивкой, мне хотелось плакать. Это было так глупо.

Я уставился на человека, чей взгляд никогда не покидал меня. Должен признать, в своем костюме-тройке он выглядел идеально. Каждый дюйм богатого итальянского магната. Как темный король мафии, готовящийся развратить свою невинную невесту.

И помоги мне Бог, несмотря ни на что, я хотел развратиться. Это было единственное, что я мог принять, когда дело касалось этой фиктивной свадебной церемонии. Я переспал и пошел дальше, как ни в чем не бывало.

Отличный план.

Я бы раскрылся, узнал бы все секреты, связанные с моей матерью, а затем вернулся бы к своей жизни, своей музыке и своим друзьям.

Мои шаги замедлились, когда я приблизился к алтарю, минуя пустые скамьи. Энцо и Амадео сидели на дальней передней скамье — две одинокие фигуры в церкви, вмещавшей не менее двухсот человек. Все это время я не мог избавиться от беспокойства о своих друзьях. О Татьяне. Даже мой брат. Как бы я ни злился на последних двоих, я хотел, чтобы они были в безопасности.