Ширдак весёлый человек (повести и рассказы)

— Это овцы. Они за птицами не охотятся. Пугаться, милый друг, надо шакалов. Ну, что же ты молчишь?

— А что я должен сказать? — спросил Джок-Джок.

— Ты должен поблагодарить меня за науку.

— Благодарю тебя.

Джок-Джоку не нравилось, что вожак семейства такой заносчивый.

Когда пошли на водопой, Джок-Джок, которому очень хотелось воды, заторопился и первым ступил на тропу. Дык-Дык этого не потерпел. Он столкнул гостя в траву, прикрикнув:

— Надо вести себя поскромнее!

Джок-Джок безропотно пропустил всех фазанов и утолил жажду последним.

ЕЩЕ ОДИН УЖАСНЫЙ ДЕНЬ

Дом Дык-Дыка находился в густом колючем кустарнике. Подобраться к нему невозможно было ни лисе ни шакалу.

Сладко спалось Джок-Джоку в безопасном месте.

Утром вожак повел семейство на бахчу. Здесь после уборки осталось много вкусных семечек и арбузов.

Джок-Джок приметил и фасоль! Он поспешил к желанной еде, как вдруг налетевший Дык Дык сбил его с ног.

— Нельзя! Нельзя! — кричал он.

— Тебе, что ли, одному можно?! — возмутился Джок-Джок.

— Да посмотри ты! — от гнева Дык-Дык распустил все свои перья. — Фасоль нанизана на нитку. Это — ловушка! Проглотишь фасолину — и попался. Суп из тебя сварят.

Джок-Джок оглядел хитрое охотничье устройство.

— Прости меня, Дык — Дык! — сказал он. — Я о тебе плохо подумал, а ты спас мне жизнь.

— Вот и радуйся жизни. Но будь осторожен. Совсем недавно в нашей семье было десять птиц, а теперь только девять.

«А я?» — хотел спросить Джок-Джок, но не спросил.

В полдень семейство отправилось к арыку на водопой.

Джок-Джок шел последним. Фазаны уже напились и прихорашивались на берегу, когда он спустился к воде. Задрав голову, чтобы проглотить первый глоток, Джок-Джок увидел на другом берегу… рыжего и ружье!

— Дык-Дык! — закричал Джок-Джок, поперхнувшись водой, но вожак фазаньей семьи не услышал этого отчаянного крика.

Грянул выстрел, другой. Джок-Джока обожгло, оглушило, и он свалился в воду арыка. Вода, пенясь и булькая, потащила его прочь от страшного места.

«Я погиб!" — подумал Джок-Джок, теряя сознание.

Но он не погиб. Быстрая вода арыка спасла его. Нашего фазана прибило к берегу возле зарослей рогозы. Он рванулся из воды, выскочил на сухое место. И только теперь увидел, что левое крыло волочится по земле, как неживое. У Джок-Джока хватило сил забиться в заросли рогозы, и тут он снова потерял сознание.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ДЖУРАБАЙ-АГА И ЕГО ДРУЗЬЯ

Дедушка Джурабай-ага привез Нургельды из города.

— Джигиту на следующий год в школу, — уговаривал дедушка маму и папу Нургельды, — пусть поживет со мной в деревне, наберется сил, воздухом степи вволю надышится. В городах дети не знают даже, как хлеб родится. Многие думают, что булки на деревьях растут!

Уговорил старый Джурабай-ага родителей Нургельды, и внук был этому очень рад. Он любил дедушкин дом. Тут столько живности всякой: корова, овцы, куры. Да еще верблюд с осликом.

В первый же день, как Джурабай-ага вернулся из города, к нему пришли его друзья. Все они были мергены-охотники.

Нургельды тоже считал себя охотником, мергеном. Он привез с собой ружье и целую коробку с пистонами. Поэтому, когда пришли дедушкины друзья, он не убежал к бабушке, а остался в комнате. Сел в уголок и приготовился слушать истории про охотничьи подвиги. Но дедушкины друзья на этот раз разговорились про красоту.

— Я неделю назад к старшему сыну ездил, — рассказывал Ата-ага. — Так у него маленький джейран живет. От стада отбился. Хотите верьте — хотите нет — я часами на него любовался. Ничего красивее не видел в своей жизни, чем глаза джейрана.

— А я, грешный, от мяса джейраньего не отказался бы, — вздохнул толстогубый, с большим животом и большой бородой Бяшим-ага. — Жаль, что охота на них запрещена.

— Вкусное мясо и погубило джейранов. Чуть было всех не перебили, — сказал Назар. Он был еще совсем молодой, но самый меткий в округе охотник.

— Скоро и на зайчишек запретят охотиться, — рассердился Бяшим-ага. — Этого — не стреляй, то — не сорви. Что за жизнь пошла! Раньше никаких запретов не знали, и всего было много.

— Население земли растет, города растут, — сказал Назар. — Нам, охотникам, не о старых временах надо вспоминать, а о будущем думать. Это наше дело — сохранить растения и животных.

Назар посмотрел на Нургельды.

— Чтоб и они могли любоваться джейранами, фазанами, тюльпанами сами. Так что я не за вкусное мясо, а за живые, прекрасные глаза.

— А слыхал, Назар, легенду о красивых глазах? — спросил Ата-ага. — Про байскую дочь и овода?

— Нет, не слышал.

— Сын пастуха пришел к отцу и говорит: «Я больше жизни люблю дочь нашего бая. Нет на свете глаз темнее и ярче, чем у нее». Отец выслушал сына, прихлопнул овода на спине верблюда и показывает: «Смотри, сынок! У овода — глаза, как радуга. Одно плохо: глаза красивые, а жив тем, что сосет чужую кровь».

— А по мне, — заговорил Джурабай-ага, — нет красивее фазана. У него и глаза золотые, и сам золотой.

— Так ведь и на фазанов запрещена охота, — сказал Бяшим-ага. — Детишкам перышка не добудешь.