Широка страна моя родная (СИ)

- Тот самый, кого ты падлой назвал, старлей. Повторяю раздельно, чтобы и ты, и капитан Лёха хорошенько расслышали: полковник. Комитета. Государственной. Безопасности. Советской. Республики. Да-ни-лов! Иван Николаевич. Теперь оба слушайте сюда. Мы сейчас следом за «Изумрудным» подходим к погранпункту, Толян швартуется, а «Удача» и «Анадырь» встают на якоря в сотне метров от берега. После этого ты, Лёха-капитан, садишься в шлюпку и едешь на «Удачу», где мы с тобой, ты и я, выясняем, кто кому Рабинович. Вы поняли, Толян с Лёхой? На всё это время на наших судах остаются ваши матросики, которых, в знак наших добрых намерений, мы даже разоружать не будем. Если они, конечно, рыпаться не станут.

Пару секунд в эфире стояла тишина, а потом рация снова заговорила голосом Кислицына:

- Ну и что от ваших корыт останется после того, как я всажу в них пару очередей из КПВТ?

- Нам, конечно, неплохо достанется. Только ты, Толян, подумай, что останется от твоей алюминиевой консервной банки, когда по ней разом вдарят два ДШК и наша «зушка». А поскольку ни нам, ни тебе этого не нужно, топай спокойно к погранпункту, где ты будешь терпеливо ждать, пока мы с капитаном переговорим. Ты понял?

Поскольку ответом было молчание, Дед спокойно закончил:

- Вот и ладненько! Конец связи!

Матросам как можно спокойнее объяснили, что их снимет с вахты начальник погранпоста, а до этого момента им, во избежание непроизвольной стрельбы, лучше будет отстегнуть магазины АКМС и спрятать их в подсумки.

- Это что? – возмутился один из них, пытаясь перехватить оружие. – Неподчинение приказам пограничников?

Я легко отобрал у бойца автомат, отщёлкнул рожок и протянул то и другое назад.

- Это забота о твоей безопасности. Нам не хочется стрелять в своих, поэтому сделай, как тебя просят.

Демонстрация выглядела весьма убедительно, и парень, надувшись, молча наблюдал, как матросы расчехляют ДШК и ЗУ-23-2.

- Обрати внимание: патронов никто не досылает. Но если твой командир окажется идиотом… Тогда извини, я не виноват!

Пока Кислицын швартовался, а мы становились на якорь, на пирс выскочил высокий худощавый офицер, о чём-то переговоривший с командиром погранкатера. Потом он легко скользнул в ялик, на вёслах которого сидел матрос, и уселся на носу.

Взлетевшего по шторм-трапу капитана с синими просветами погонов и в фуражке с синим околышем встретил Иван Андреевич.

- Понятно. Курсант Шестаков, выпуск 26 года. Раздолбай и бабник. Не мудрено, что загораешь у… члена на бровях! – не дав сказать козырнувшему капитану ни слова, припечатал Дед. – И как только до капитана выслужился?!

Ошалевший начальник погранпоста только хлопал глазами.

- Пошли, Шестаков, покалякать надо!

- Вы же… Говорили, что вы на охоте на Срединных увалах погибли…

- Так тебя и не научили лишнего не болтать! Контрразведчик, блин!

Они разговаривали в капитанской рубке, чтобы видно было, что с капитаном всё в порядке, буквально пару минут. После этого капитан недовольно глянул на матроса, дисциплинированно мающегося на баке с автоматом без магазина.

- Сафин, за мной!

- Товарищ капитан! Можно вас попросить об одолжении? Майор Колесов. Не наказывайте, пожалуйста, матросов. У них не было ни одного шанса ни против меня, ни против мичмана Стороженко из морской пехоты Черноморского флота, - извиняюще улыбнувшись, кивнул я в сторону «Анадыря».

Когда ялик отплыл, прихватив с «Анадыря» второго морячка, Иван Андреевич предупредил:

- Как только объявят отбой боевой тревоги, можно сниматься с якоря и швартоваться.

Остров Тонкий, 36 год, 32 июня, пятница, 4:35

Старший лейтенант уже перестал психовать из-за идиотского положения, в которое он влип с перехватом «американских шпионов». У него есть чёткая инструкция: все суда, не принадлежащие Советской Республике, если такие появятся, доставлять на пункт пограничной охраны, людей задерживать и передавать сотрудникам Службы госбезопасности, представители которых с недавних пор повсеместно стали начальниками погранпунктов. Инструкция имела гриф «совершенно секретно», и породила слух о том, что это как-то связано с изъятием всех коротковолновых радиостанций. Болтали, будто американцы тоже колонизируют этот Мир, и любое военное столкновение с ними весьма чревато для Республики, у которой уже несколько лет не было связи с Союзом. Впрочем, и просто Республикой-то из Автономной Республики она стала только спустя три года после закрытия Перехода. Но мало ли что болтают офицеры за рюмкой в чисто своих, офицерских компаниях?