Широка страна моя родная (СИ)

Не тут-то было! Начало ремонта пришлось отложить на два дня, поскольку жрать выброшенные за борт рыбьи потроха собрались несколько десятков бывших подружек выловленного чудовища. И продолжали кружиться вокруг обездвиженного судёнышка в надежде поживы. За это время, по нашим подсчётам, яхту уволокло течением на три сотни вёрст к северо-востоку. Попытки придать рулю более или менее ровную форму едва не стоили жизни матросу, которым решила полакомиться ещё одна голодная рыбина. Парня, возившегося в воде, едва успели выдернуть на палубу, заметив приближение серой тени под волнами. После этого Дежнёв включил смекалку, и всей командой приступили к сооружению деревянной конструкции, с помощью которой можно будет дистанционно зафиксировать разбитые в хлам доски рулевого пера. На это потратили ещё двое суток.

В эти двух суток судёнышко попало в «петлю» - водоворот, которые нередко образуются в морских течениях и движутся в совершенно непредсказуемых направлениях. Их унесло на восток, поскольку судовая радиостанция уже не принимала радиомаяков ни Порто-Франко, ни Нойехафена, ни Шанхая. На что, правда, никто внимания не обратил.

Следующей неприятностью стал штиль. Мы тоже сталкивались с такой неприятностью и пока ходили по Большому заливу, и уже в этом путешествии. Но запасы топлива позволяли нам запустить двигатель, и на нём идти около суток, чтобы выйти из зоны штиля. Так поступил и Дежнёв. Только он прошёл северо-западным курсом всего пару часов, пока рыскающий по курсу из-за изуродованного рулевого пера «Анадырь» не намотал на винт рыбачью сеть, унесённую течением то ли от восточного побережья континента, то ли даже из залива.

А вот с этой проблемой пришлось маяться куда дольше. Мало того, что винт оказался заблокирован, так ещё и при попытках провернуть его несколько раз в обратном направлении, чтобы избавиться от ловушки, ячейки прочной новоземельской сети зацепились за щепки рулевого пера, опять превратив руль в нечто непотребное.

Опуская подробности борьбы за подвижность судна, подведу черту: к исходу второй недели дрейфа, потеряв одного матроса, но избавившись от пут рыбачьей сети, «Анадырь» обнаружил на локаторе полоску берега. Но не на северо-западе, как того хотелось руководителю экспедиции, а на северо-востоке. Семён принял решение двигаться к неизвестному берегу, что заняло ещё сутки, поскольку судно едва управлялось. Русского человека ничем не проймёшь, даже если это одесский ашкеназ. Практически бесполезный руль заменили деревянными щитами, опущенными в воду вдоль бортов, что позволило поддерживать относительную прямолинейность хода. А маневрировали, выключая двигатель и дожидаясь, пока судно развернётся в нужную сторону.

В дополнение ко всему, последний штиль, затянувшийся на целую неделю, сменился свежим ветром, явно грозящим перейти в шторм. Явление в известных нам морях Новой Земли в сухой сезон нечастое, но случающееся. И «Анадырю» пришлось выброситься на пляж, поскольку ветер и волнение крепчали. А потом, закрепив якорь за ближайшие деревья, полностью вытянуть судно на песок при помощи кабестана.

Трёхдневный шторм переждали в палатках на берегу, после чего приступили к обследованию острова. Казалось бы, небольшая по площади территория, всего-то менее двух сотен квадратных километров, но полностью заросшая лесом. Плюс потухший вулкан, возвышавшийся над уровнем океана почти на километр. Поэтому бродили по острову целых две недели.

По-настоящему крупной живности на Ольвии, как одессит Дежнёв назвал открытый им клочок земли, не было. Зато хватало насекомых, всяческих мелких грызунов и птиц. Водились даже карликовые антилопы, размером со староземельского благородного оленя. Размножиться им не давали вараны, тоже не выраставшие длиннее трёх метров. В стычке с таким вараном потеряли ещё одного человека, а из-за аллергической реакции на местную разновидность слизняка умер механик «Анадыря». Описанная реакция, как объяснила Наташа, выполнявшая у нас обязанности судового медика, представляла собой типичный отёк Квинке, поразивший верхние дыхательные пути. Механик, которому не смогли помочь из-за отсутствия сильнодействующих антиаллергических препаратов, задохнулся буквально в течение двух минут. Печально и, увы, непредсказуемо, поскольку лично мне доводилось наблюдать подобную реакцию на обыкновенный горох, замоченный в воде для каши. Причём, у человека, который всегда его ел без малейших последствий. Но мой знакомый выжил, а механику с яхты не повезло.

Вернувшаяся к судну группа, включая самого Дежнёва, слегла с тяжелейшей лихорадкой, унёсшей жизни ещё двоих. Все заболевшие напились воды из небольшого заболоченного ручейка во время возвращения с дальнего берега острова. А пока они болели, умер один из двух остававшихся при судне матросов, наколовший ногу о какого-то моллюска, обитавшего в песке в полосе прибоя. Итого из десяти отправившихся в плавание в живых осталось четверо. Причём, троих из них, даже спустя два месяца после высадки на остров Ольвия, качало ветром от слабости.