Широка страна моя родная

— Чёрный, Сармат! Ваш кабинет 301. Рыжий, наш с тобой 306. Колун — прикрываешь!

В триста первом — человек с повязкой из синей изоленты. В триста шестом полковник сдаёт табельное оружие и спокойно позволяет себя связать.

— Вяжи, Строков! Всё равно ненадолго! Я подмогу из МВД уже вызвал.

— Вот и хорошо. Нам работы меньше.

Кажется, на первом этаже стрельба тоже затихла. Зато нам ещё штурмовать приёмную, а потом и кабинет начальника СГБ.

Опыт не пропьёшь! Сармат с перекатом влетает в распахнутую дверь, а следом в неё просовывает ствол Чёрный. Но стрелять не в кого. Секретарь, скорчившись, стонет возле стены, за которой он надеялся спрятаться от пуль. Судя по натёкшей крови, посекло серьёзно. Рыжий берёт капитана в охапку и уносит в кабинет к полковнику. Следом туда вызывает «нашего» из кабинета 301, чтобы тот перевязал парня.

Теперь кабинет начальника Службы. Дверь в тамбур (как объяснил Строков) закрыта изнутри. Но Сармат несколькими короткими очередями «выпиливает» замок. Поддел прикладом АКМС, и дверь распахивается. Вторая дверь тоже заперта. Я молча показываю капитану РГД-5, и он кивает. Разошлись по сторонам от дверей и зажали уши. Я выдернул чеку, положил гранату внутрь тамбура, быстро закрыл дверь и тоже прижал ладони к ушам. Но даже так оглох на несколько секунд! Зато обе двери вылетели. И в кабинете начальника СГБ четверо моих товарищей уже вяжут пребывающих в прострации людей.

Советск, 36 год, 10 июля, воскресенье, 16:40

«Улов» оказался недурным! Полковник Сквирчевский, бывший заместитель Воздвиженского, пытавшийся участием в заговоре занять его место, премьер-министр Соловьёв, уже знакомый мне по острову Тонкий помощник «всесоветского старосты» Павел Васильевич Полпанок, а также замминистра внутренних дел Гращенков. Не считая сотрудников СГБ, оказавшихся в воскресенье на работе.

Захват здания Службы госбезопасности достался дорогой ценой. Трое солдат и командовавший ими лейтенант убиты, ранены восемь, включая Помора с простреленным плечом. Пять трупов и четверо раненых у обороняющихся. Двенадцать пленных, трое перешедших на нашу сторону.

В МВД звонил, похоже, не только полковник, и первый милицейский «бобик» подъехал к Службе, ещё когда на улицу сыпались стёкла, выбитые взрывом ВОГ-25. Но поворота башенки с КПВТ в его сторону было достаточно, чтобы патруль немедленно ретировался.

Вскоре завыли сирены машин вызванной скорой помощи. Бог ты мой! Санитарки на базе универсала ГАЗ-22 и автобуса КАВЗ с шасси ГАЗ-51. Я такие только в глубоком детстве видел! Два КАВЗ забрали раненых солдат и эсгэбэшников, а доктор, приехавший на санитарной «Волге», проследовал на третий этаж, чтобы осмотреть пленных заговорщиков, у которых после взрыва гранаты из ушей шла кровь, и обработать рану Помора, наотрез отказавшегося от госпитализации.

Джавдет со знанием дела размещал бойцов и бронетехнику для обороны территории.

— Как дела у Леухина с Акоповым? — воспользовавшись случаем, поинтересовался я.

— Нормально. Акопов даже комбата не арестовывал, а Виталию пришлось это сделать. Молодец мужик! И дело знает, и сопли не жуёт!

Если не считать разрыва барабанных перепонок, то захваченные нами в кабинете начальника Службы фактически не пострадали. Ну, гипертонический криз у Полпанка и Соловьёва, ну, пришлось Гращенкова валерьянкой отпаивать. Жить будут! А пока пусть все четверо посидят под охраной солдата за обитой железом дверью кассы. Остальных пленных — в подвал: там пара камер со старых времён сохранилась.

Во дворах противоположной стороны проспекта скапливаются милиционеры с оружием. Мне в прицел «Вала» их хорошо видно.

Строков сидит на телефоне. Солдатские патрули, как он выяснил, отправили вооружаться в расположение батальонов, но оттуда они, скорее всего, уже не вернутся, а митинг под Верховным Советом остался практически без милиции. В генеральском кабинете гуляет ветер из-за выбитых дверей и вылетевших окон, но капитан говорит, что так даже лучше.

— И свежо, и в кои-то веки в кресле начальника Службы посижу! Слушай, позови Кирикарова. Тут министр внутренних дел только что звонил, требует «главаря банды» к телефону для переговоров об освобождении «заложников».

— Сейчас, попробую.

«Уоки-токи» теперь носят Джавдет, я, как командир главной ударной силы, и капитан Серкизов, обороняющий наши тылы. В смысле — подступы со стороны двора.

— Хорошо, — вздыхает Павел, услышав о предстоящих переговорах.

Он поднимается на третий этаж и, пока ждёт звонка министра, задаёт вопрос:

— Слушай, а ты можешь настроиться на милицейскую волну? Неплохо бы знать, что они там затевают.

Ну да. Тангенту нажимать он научился, но единственный продвинутый пользователь здесь всё равно только я.

Обложили нас довольно плотно, поскольку в эфире звучат адреса всех соседних домов. Но пока на штурм не лезут, ждут сигнала. Впрочем, прекрасно осознают, что против брони и крупнокалиберных пулемётов у них шансов нет.

Плохо другое.

— Серёгин, твои снайперы на месте?

— На месте.