Читаем Широка страна моя родная полностью

Оценила Наташа и «симскую ямищу», на спуске в которую нам довелось пронаблюдать последствия торможения грузовика по свежему снежку — машина была разбита в хлам — и спуск к Юрюзани, и подъём в Уреньгу. С перевала мы семь километров катились, не включая передачи, до центра Златоуста, чтобы заночевать на набережной пруда в типовой гостинице «Таганай». А наутро… Наутро я повёз свою ненаглядную знакомить со своим родным городом. Перед этим, правда, подразнив и себя, и её, видом на заснеженные вершины Таганая с подъёма в Главный Уральский хребет.

Пусть сегодня меня потеряет родня –Я уйду, когда все ещё спят.Но штормовка пропавшая выдаст меня,И рюкзак со стены будет снят.Это значит — меня бесполезно искать,Занедужил я, лекарь мой — путь.Будет ветер мою шевелюру трепатьИ толкать, как товарища, в грудь.Как янтарными струнами в пьесе дождя,Ветер мачтами сосен играй!Пусть в походную юность уносит меняТаганай, Таганай.На вагонном стекле — непогожий рассветЧертит мокрую диагональ.Среди туч настроения проблесков нет,И на стыках стучит магистраль.Словно сердце стучит, как стучало тогда,Когда мы убегали вдвоём.А быть может, в последнем вагоне однаТы любуешься этим дождём.Разгоняйся, мой поезд, пусть дождики льют.Ну, какой же я, к черту, старик?Это станции взять нам разбег не дают,И к стеклу жёлтый листик приник.

— Красивая песня! — прокомментировала Наташа напетую мной «нетленку» Митяева. — А это что за гора? Обалдеть!

И я рассказал ей историю, как царь Александр, путешествуя в Сибирь, поднялся на характерную скалистую гору, получившую за это название Александровская Сопка.

Потом был всё ещё незамёрзший Тургояк на Пугачёвской поляне, восхитивший уроженку степного Саратова чистейшей водой, скалы Крутики возле городского пляжа, и проезд через весь почти тридцатикилометровый Миасс. Разумеется, заглянул я и на улицу Динамитную, чтобы полюбоваться на свой домишко, куда я привёз Ивана Андреевича Данилова из-под Межгорья в июле 1996 года. А оттуда, так ни разу не выйдя из машины, как я и пообещал куратору, двинулись в сторону Межгорья.

Всё, закончилась для меня жизнь на Старой Земле, мой Урал и Миасс. Теперь буду только любоваться фотографиями, отщёлканными Наташей через стекло нашего «Симбира»…

Лаборатория № 1, 36 год, 10 сентября, среда, 04:20

Из предзимья — в конец лета!

Иван Иванович нас опередил, прилетев в Межгорье ещё два дня назад. И мы, добравшись до ворот закрытого города затемно, немного устали, но были готовы хоть сейчас «за Стену». Только не тут-то было! У куратора имелись свои планы на нас, и мы ещё три часа сидели в кабинете начальника староземельской Точки Перехода, расставляя точки над i относительно дальнейшей нашей деятельности в Советской Республике. Где ещё с неделю назад ситуация складывалась… не очень.

Как когда-то у нас после объявления горбачёвской «гласности», с началом избирательной кампании в СР, проходившей под негласным девизом «мы хотим лучшего», наружу повылазили всевозможные болтуны и демагоги. И чем радикальнее были их лозунги, тем охотнее народ на них вёлся. Им пока не хватало организованности и собственных СМИ, но это компенсировалось гиперактивностью и бесчисленным количеством листовок, которые печатались на всём, что было доступно. От типографских станков до фотографического оборудования. Попытки местных чекистов прищучить наиболее оголтелых привели к обратному результату: из них сделали мучеников. И власть растерялась. Хорошо, хватило ума не капитулировать, а обратиться за помощью к Большой Земле. Точнее, к куратору проекта, нашему Ивану Ивановичу. И тот нашёл гениальный выход.

Перейти на страницу:

Все книги серии Точка перехода

Похожие книги