Широкая кость

– Ничего плохого нет в том, чтобы пойти на сцену, по стопам твоего очень старого отца. – Надо же, тут же начал защищаться. – Такая английская роза вроде тебя… – ФЫРК. – Ну… так какие планы?

– Еще немного поработать вне штата в «Планете Кофе». Не знаю… Может быть, потом стать пекарем?

– А путешествовать или…

– Возможно.

– Тебе стоит научиться играть на гитаре. Я всю жизнь мечтал выучиться играть как Боб Дилан. Знаешь, чуть ли не больше всего в жизни я жалею, что не умею играть на гитаре.

Это ты жалеешь, папа…

– Возможно, – вру я, хотя это означает категорическое «нет». – А лучше я усовершенствую искусство изготовления шоколадного фондю.

– Ну конечно, – говорит он, но явно разочарован.

– А тебе еще не поздно научиться играть на гитаре, пап.

– Нет…

Обкусанными кончиками пальцев он собирает со стола крупинки коричневого сахара. Он употребляет только коричневый – считается, что такой полезнее. Якобы фермерский. Я думаю обо всех его привычках и повадках, которых не вижу теперь, когда он живет отдельно от нас. Когда я не знаю его так же хорошо, как раньше. Он всегда выбирает натуральное. Если вареные яйца экологически чистые, сок свежевыжатый, кофе свежесмолотый, а пиво из бочки, он и доволен.

– Так значит, вот как. – он слегка оттаивает. – Значит, теперь по Лондону будут бегать две мои шальные девчонки! Что это у тебя?

– Дневник питания.

– Ты же не собираешься записывать туда то, что я сказал о маме? Наподобие репортера?

– Нет, папа. Это часть нашей с мамой сделки. Я ухожу из школы и за это заполняю его каждый день, чтобы показать медсестре. Из-за астмы.

– Сделка с мамой? Она тебя шантажирует? Невероятно. В этом она вся.

– Так велела медсестра.

Отец несимпатично складывает губы.

– И что это будет? Череда признаний в любви еде?

– В основном да. Преимущественно неразделенной.

Папа сочувственно гладит меня по плечу.

– Можешь написать там о моих чувствах к твоей маме. Если она прочитает – как думаешь, она прочитает? Ты ведь можешь рассказать ей, что я все еще люблю ее?

– Она знает, что ты ее любишь, папа.

– А можешь сообщить ей, что я сегодня выглядел настоящим красавцем?

– Нет, пап, это же дневник, тут надо писать правду. В этом весь смысл.

Бейквелский пирог

– Небось считаешь меня дурой, – накидывается с порога Дав. – В точности как тогда, когда вы с папой обхитрили нас с мамой, пошли и прокололи тебе уши. А я сидела дома.

– Не понимаю, о чем ты, – говорю я. Очередное вранье. Половина удовольствия от проколотых ушей заключалась в том, что я знала: Дав будет завидовать. Это и помогло мне вытерпеть жгучую пульсирующую боль.

– Не понимаю, почему тебе понадобилось бросать школу.

– Я старше тебя.

– Всего на три года, и тебе еще полагается учиться.

– А я и учусь. – И добавляю делано снисходительным тоном: – Человек никогда не перестает учиться, Дав. – Если в конце прибавляешь обращение по имени, получается еще назидательнее. Я предпочла умолчать о том, что отчаянно стремлюсь стать ученицей в «Планете Кофе», – уж больно приятно смотреть, как она корчится от зависти.

– Ох, ради бога. Это несправедливо.

– Но это правда. Школа не для меня.

– Школа, вообще-то, ни для кого, но приходится же туда ходить. Почему ты решила, что ты исключение из всех правил, всегда и везде?

– Каждый мог бы стать исключением из всех правил, Дав, если только нашел в себе смелость не играть по ним.

– Чушь несешь. – Она скрещивает руки. Кости бедер выпирают на манер акульих плавников, образуя небольшой промежуток между ее джинсами и телом. В нем могла бы поместиться лепешка «тако» и прекрасно держаться, пока вы кладете на нее начинку. Ее пупок подмигивает мне, как глаз.

– Все всегда из-за тебя! – кричит она. – Осточертело! – и убегает, хвостик светлых волос развевается сзади, как в мультфильме «Мой маленький пони».

– Неправда, – кричу я вслед. Все всегда из-за мамы и папы, и мы ВСЕ это знаем.

Я обожаю печь бейквелский пирог, потому что это меня успокаивает. Его приготовление так же умиротворяет, как возведение песчаного замка или легкая дрема.

Замесить тесто. Охладить. Раскатать. Промерить форму, чтобы убедиться, что лепешка правильного размера, выложить в форму тесто… Потом еще раз охладить, чтобы в холодильнике оно застыло уже в форме. Потом выпечь основу пирога, заполнив ее этими штучками – бусинами для выпекания (говорят, можно использовать монетки, но, по-моему, это как-то странно, и пирог после этого будет пахнуть деньгами). Можно и рисом, но зачем переводить продукт?

Потом нужно приготовить начинку, которая состоит из тертого миндаля, миндальной эссенции, сахара и яиц… все вместе разогревается в кастрюльке. Это называется франжипан. Я могла бы его есть на обед каждый день. Потрясающая штука. Сладкая и терпкая, и всегда хочется еще.

Когда основа для пирога приготовится, вы будете так горды собой, что начнете подумывать, а не записать ли это новое достижение себе в CV? Потому что не так просто самому приготовить выпечку, а главное, не поддаться соблазну купить в магазине готовую. Иными словами, вы уже на седьмом небе, а ведь толком еще даже не начали.