Широки врата

Эмили Чэттерсворт убедила Ирму, как важно для нее проявлять серьезный интерес к профессии мужа и дать ему ощущение заработка собственных денег, пусть даже небольших. Поэтому Ирма будет ездить с ним смотреть на старых мастеров и будет серьезно выражать свое мнение по их достоинствам и ценам. Она хотела культурного роста, и это занятие будет его частью. Многие из картин были на самом деле великолепны, и изредка, когда Ланни начинал торговаться, Ирма покупала картину сама и отправляла её в хранилище до того момента, когда у неё будет собственный дворец в Англии или во Франции, где она пока ещё не решила.

Сэр Джошуа был особенно интересным мастером, потому что нарисовал так много красивых аристократических дам и их детей. Сама Ирма была такой же дамой, и Ланни сказал ей, что ищет нужного человека, чтобы сделать ее портрет в натуральную величину. Так что теперь она видела себя в этих герцогинях и графинях, и заучивала позы и костюмы, для того, чтобы, когда придет время, сказать художнику, что именно она хотела. Это был способ познакомиться с жизнью. Она решила узнать, как потратить деньги, как аргументировать, что является удовольствием, и как удерживать уважение тех, с кем имеешь дело, от скромной служанки до гордого аристократа, который пригласит её украсить его гостиную.

Ланни был добросовестным в обслуживании своих клиентов. Когда владелец завода шарикоподшипников в Огайо написал ему, что хочет хорошего сэра Джошуа для своей коллекции, Ланни не схватился за первое предложение известных дилеров и не сказал: «Этот парень имеет так много денег, что не имеет значения, за что он платит». Нет, он изучит свою картотеку и список всех известных ему работ сэра Джошуа, получит фотографии каждой из них и направит их своему клиенту с длинным письмом и подробным описанием качеств каждой и обсуждением возможных цен.

«Я советую вам, подождать нескольких недель», — напишет он, — «до тех пор, пока не распространяться слухи вокруг запросов, которые я сделал. Вы понимаете, что рынок старых мастеров это маленький мир, полный деятельных и энергичных дилеров, и они сплетничают между собой, как улей пчел. Они считают американцев принадлежащей им добычей и неизменно спрашивают на пятьдесят процентов больше, чем у англичанина. Мне удалось произвести впечатление на них, что я не являюсь простаком. Я обычно пугаю их, что мой клиент предпочтёт какую-либо другую картину. И, как правило, в течение нескольких дней они звонят и приглашают меня установить цену. Я отказываюсь это делать, пока я не услышу предложения от другого дилера по какой-либо другой картине. Все это достаточно противно, но это способ покупки картин, и нет никакого смысла дать себя ощипать».

Такое письмо произведёт впечатление на владельца завода, поскольку это было похоже на то, как он действовал при размещении заказа на стальные слитки. Когда он получит, наконец, свою картину, он будет ценить её намного больше, потому что он должен был волноваться о ней. Он скажет своим друзьям: «Этот парень Ланни Бэдд достал её для меня, знаете, Оружейные заводы Бэдд, он женился на Ирме Барнс, наследнице. Он делает это скорее из-за любви к искусству, чем из-за денег». Прибытие картины будет отмечено в местных газетах, там будет воспроизведена не только картина, но и фотография гордого владельца. Так другие владельцы заводов района узнают, что искусство окупается, и жена одного из них получит адрес Ланни и запросит, имеется ли что-нибудь действительно первого класса в настоящее время на рынке. А Ланни получит свои десять процентов от всего этого на карманные расходы и будет наслаждаться жизнью.

VIII

После просмотра нескольких картин Ирма всегда уставала и вспоминала различные вещи, которые дамы должны делать, когда посещают большой город. Парикмахеры, маникюрши, массажисты, модистки, портнихи, скорняки, ювелиры — разные практичные поставщики товаров и услуг, которые заняты день и ночь, убеждая клиентов, что без них невозможно жить достойно и романтично. После обеда Ирма сказала: «Я хочу пойти туда-то», и они договорились о встрече позже днем, чтобы попить чаю и потанцевать. Ланни, зная, что это произойдет, телеграфировал мистеру или «товарищу» Монку, сообщив время, когда посетит его в очень бедном районе Лаймхаус, недалеко от доков. Здесь были многочисленные ряды похожих друг на друга двухэтажных ветхих жилищ, каждое с двумя трубами, извергающих клубы угольного дыма. Вместе с сотнями заводских труб они образовывали мрачную атмосферу, которая окутывала район в течение ста лет и сделала его похожим на огромную свалку.