Шишков

Выходивший раз в две недели журнал „Молодая Сибирь“ довольно часто помещал острые, злободневные материалы. Во втором номере журнала в статье „Обозрение сибирской жизни“ делается, например, такое обобщение: „Глубоко безотрадную картину представляет современная жизнь Сибири. Обширная страна, со всеми данными для прекрасной, благоустроенной, культурной жизни, живет какими-то кошмарными впечатлениями гнета, преследований, гибели, преступлений…

…Ликвидация освободительного движения до сих пор бросила в Сибирь сотни и тысячи ссыльных. Ссылка превращается для них в настоящую муку, такую муку, какой не даст другое наказание. Год назад, сообщает „Голос Приуралья“ в Тобольской губ., кончили самоубийством двое политических ссыльных: учительница народных училищ Артемьева и студент Яковлев…

…В Обдорский уезд, в с. Вайганы, с июля месяца прошлого года (1908. — Н. Е.) были водворены на вечное поселение В. С. Васольский, Д. И. Рубцов, Д. Павловский (народные учителя Рязанской губернии), И. Я. Гронецкий, студент Казанского университета, и окончившая курс Казанской женской гимназии И. А. Сабурова. Никто из них: не получал ни копейки казенного пособия, ибо все оказались, по наведенным департаментом полиции сведениям, „детьми состоятельных родителей“. Последние, оказывается, в действительности даже не существовали…“

Как сообщается далее в корреспонденции, многие политические ссыльные, доведенные до отчаяния нуждой и голодом, находили выход в самоубийстве.

Под стать подобным обозрениям сибирской жизни журнал печатал и стихи местных поэтов:

О, край, придавленный суровым гнетом рока,
Что тенью мрачною мертвящею своей
Повсюду над тобой — страдающим глубоко —
Царил незыблемо, упорно и жестоко,
Лишая радости и солнечных лучей…
…
О, колыбель моя, Сибирь моя родная,
О, край непочатый непробужденных сил,
Когда ж ты расцветешь, красой своей блистая,
И засияешь весь от края и до края,
Как небосвод в огне пылающих светил?
…

И. Тачалов

Томские годы Вячеслава Шишкова пришлись на черное лихолетье столыпинщины. Председатель царского совета министров прозван был „Столыпиным-вешателем“, а излюбленное им орудие смертной казни в народе именовали: „столыпинский галстук“. Однажды это прозвучала даже с думской трибуны и вызвало страшный скандал: „премьер“ вместе с министрами покинул так называемую правительственную ложу, а выступавшего депутата принудили извиниться…

Если не хватало достаточных поводов для ускоренной расправы, то губернатор и охранка не брезговали и провокацией. Как раз об одном из таких гнусных преступлений со стороны властей и сообщалось во втором выпуске „Молодой Сибири“ — в то время постоянно сотрудничал в журнале Шишков.

Начальника Владивостокского охранного отделения.

Заварницкого „раздражало“, что рабочие ведут себя „спокойно“, несмотря на то, что мысли у них отнюдь не „царелюбивые“. И охранка решает „подогреть“ оппозиционные настроения, дабы, опираясь на „чрезвычайные“ параграфы, можно было применить и смертную казнь. „Компания“, — сообщает журнал, — устраивала покушения, разыгрывала террористические водевили, подбрасывала недругам нелегальную литературу… Подробности этой „работы“ вскоре выяснятся. Пока известно, что при содействии Заварницкого пострадало 29 человек, из которых семеро казнены, трое осуждены в бессрочную каторгу, а остальные понесли более или менее серьезные наказания…»

Помещала редакция и такие корреспонденции: «Курганские известия» пишут: «10 января в 11 час. утра в помещении нашей редакции чинами жандармской полиции произведен обыск. Взята часть рукописей и конфискован. № 2 „Курганских известий“. Личному обыску были подвергнуты: корректор, один из посторонних сотрудников газеты, случайно зашедший в редакцию безработный, просивший поместить бесплатно его объявление, и редактор газеты».

Подобными выступлениями журнал навлекал на себя гнев властей, цензура свирепствовала, и приходилось давать такие объявления; «От редакции: Первый номер журнала „Молодая Сибирь“ не вышел по не зависящим от редакции обстоятельствам (конфискация)».