Шишков

«Теперь лечусь горным солнцем и массажем, — писал он позднее из Крыма Бахметьеву, — обожгли лучами всю ногу — ни лечь, ни сесть». Несмотря на болезнь, он продолжает работу… Вячеслав Яковлевич подготовил для издательства «Земля и фабрика» собрание сочинений в 12 книгах, объемом около 150 авторских листов. Первый том открывался повестью «Тайга». В нем же были помещены обзорная статья о творчестве Шишкова критика П. Медведева и автобиография писателя. Над портретом автора и обложкой работал художник В. М. Кустодиев.

В эти годы крепнут дружеские связи Шишкова, растет его популярность среди читателей. «Изучение читательских запросов в Ленинграде и в Москве, — пишет В. Бахметьев, — утверждало неубывающий спрос на книги Шишкова. Так, одна из Ленинградских массовых библиотек располагала свыше ста экземплярами его книг — по нескольку на каждый том, и этот сравнительно большой запас не в состоянии был удовлетворить требования читателей. В одной из рабочих библиотек Москвы (клуб завода „Серп и молот“) имевшиеся на полках книги „зачитывались до дыр“. Обследования библиотек южных районов Украины, произведенные профессором Л. Коганом, показали, между прочим, что, по данным более двух тысяч читательских анкет (рабочих и крестьян), Вяч. Шишков по спросу читателей занял среди современников первое после Горького место, читался он наравне с Чеховым и Короленко».

В первом собрании сочинений «Шутейным рассказам» отведены четыре тома из двенадцати.

Юмор — это вторая сторона дарования Вячеслава Шишкова. Одну сторону он называл «суровой, реальной», другую — «шутейной». «Все мои „трагические“ темы перемешаны с юмором, — на мой взгляд, это делает вещь жизненной и правдивой», — писал Шишков в 1934 году.

Юмористические рассказы Вячеслава Шишкова, посвященные советской деревне 20-х годов, дружественны и беззлобны, доброжелательны по своему характеру. Вячеслав Шишков — юморист, заботится главным образом об очищении складывающихся новых общественных отношений от скверны прошлого.

Каждому, кто жил и работал в эти годы в деревне, помнится деятельность первых партийных и комсомольских ячеек. Приметными были бедовые парни — комсомольцы. «Семь значков системы МОПРа на груди его висят…» — писал о таких ребятах Александр Прокофьев. — Именно они под руководством коммунистов боролись с кулаками, самогонщиками, пьяницами, порой неумело, но всегда искренне вели они антирелигиозную пропаганду, ставили на примитивных сценах в клубах и школах спектакли, устраивали концерты. Это была жизнь сложная, полная самых высоких устремлений.

Она, эта пора 20-х годов, нашла своеобразное отображение в очерках, шутейных рассказах и пьесах Вячеслава Шишкова. Во многих произведениях — показаны типичные явления деревенского быта той поры, характерные не только для села Огрызова («Спектакль в селе Огрызове») или деревни Темноватой (рассказ «Гумага»), но и для многих российских сел и деревень.

Самодеятельные спектакли были весьма распространенной формой культурно-массовой работы в деревне. О настроениях деревенской молодежи того времени хорошо написал в своем раннем стихотворении «В день моего ухода» известный поэт Александр Решетов:

Битый голодом,
Битый громом,
Одиночеством, темнотой,
Озираясь, к миру другому
Я тянулся юной мечтой…

С книгой прячась в глуши сосновой
От ударов и от обид,
Узнавал я о доле новой,
Что в душе и сейчас горит.

К ней ничем путей не закажешь —
Ни насмешками, ни клюкой,
Свет ее не погасишь даже
Материнской родной слезой…

Так я шел мимо хат, амбаров,
Хуторских обходя собак.
И редел на дороге старой
Предрассветный сентябрьский мрак…

Конечно, пьеса бывшего красноармейца Павла Мохова, героя рассказа «Спектакль в селе Огрызове», — неумелое произведение, но значение его заключалось в том, с каким огромным энтузиазмом и увлечением Мохов сочинял и вместе со своими товарищами ставил пьесу. Все это они делали сознательно, чтобы люди не жили «как самая отсталая национальность».

И хотя спектакль провалился, над ним смеялись, Павел Мохов все-таки не уронил своего достоинства в глазах зрителей. Он сделал большое и важное дело. Что-то новое и серьезное вошло в серую, скучную и однообразную жизнь огрызовцев. Его труд, его благородный порыв, его старания не остались без внимания… Мучительно переживал Павел Мохов свои неудачи, неудачи своих друзей. Он ушел за кулисы и долго как ребенок плакал. Комическое в рассказе переплелось с драматическим.

«Васютин — представитель уездного культагитпросвета — пошел на сцену и в недоумении остановился.

— Товарищ Мохов! Как вам не стыдно? Вас вызывает публика. Слышите? Ну пойдемте скорей.