Шишов А.В. - Алексеев. Последний стратег (Белое движение) - 2004

Сперва пришло донесение о том, что правый фланг русского 19-го корпуса обойти не удалось, хотя успех здесь намечался. Наступление ударной группы эрцгерцога Петра Фердинанда в составе двух пехотных дивизий было неожиданно встречено сосредоточенным огнем русских батарей. Передовые атакующие батальоны накатились на позицию русских и попали под кинжальный огонь хорошо замаскированных пулеметов. Когда эрцгерцогу доложили о понесенных потерях, то он счел за лучшее побыстрее отступить.

Однако на этом беды Петра Фердинанда не кончились. Русская пехота провела несколько впечатляющих контратак на неприятеля, который не только не успел, но даже и не думал окапываться.

В довершение всего командующий русской 5-й армией генерал Плеве послал во фланг австро-венграм имевшиеся у него две дивизии донских казаков - 1-ю и 5-ю с конными казачьими батареями. Все это так подействовало на эрцгерцога Петра Фердинанда, что он приказал своей группе

I

отойти назад на 20 километров к Замостью, опасаясь охватывающих действий казачьей конницы.

Австро-венгры попытались обойти и левый фланг 5-й армии, чтобы взять ее в клещи и «сделать русским Канны» . Но это было только благим пожеланием фельдмаршала Конрада фон Гетцендорфа.

Обеспокоенный накалом боев на позициях 5-й армии, начальник армейского штаба Алексеев связался по телефону с генералом от кавалерии Плеве:

- Павел Адамович, каково на сегодня положение вашей армии?

- Без позиционных изменений. Австрийцы атаковали нас по всему фронту, но вчера под вечер отошли к Замостью. Верст на двадцать.

- По данным разведывательного отделения, вас обходила с правого фланга группа эрцгерцога Петра Фердинанда. Где она сейчас?

- По опросам пленных, эрцгерцог отошел к Замостью. Пока затишье, но думается, что неприятель поджидает кавалерийский резерв, чтобы возобновить обходное движение.

- А как дела на левом фланге?

- Его тоже двое суток пытались обойти. Но я ввел в бой Сводную и 5-ю кавалерийские дивизии, и положение на сегодняшний час стабилизировалось.

- Каковы ваши потери?

- Пока штабом армии они не подсчитаны. Но в пехотных дивизиях убыль людей из строя равняется примерно трети. В полках стали беречь патроны, батареи ведут огонь только по выявленным целям и при отражении атак. На огневую подготовку своих контратак снарядных запасов у .меня уже больше нет.

- Павел Адамович, штаб фронта с согласия главнокомандующего предлагает вам медленно отойти на линию Красностав - Владимир-Волынский.

- Почему я должен отступать, Михаил Васильевич? Армия держится на позиции, ее фланги прикрыты.

- Мы это знаем. Но вы увлечете за собой неприятеля, и

он откроет свои неприкрытые фланги вашим наступающим соседям. Ясно?

— Вас понял. Приказ об отходе будет отдан сегодня вечером. А пока отправляю к Владимиру-Волынскому свои тылы и санитарные поезда.

— Трудности с отходом есть?

— Есть, Михаил Васильевич. За линией армии скопилось большое число беженцев. Их повозками забиты все дороги и железнодорожные станции. Помочь им почти ничем не могу.

— Схожее положение по всему фронту. Помните, что главная для вас забота об армии. О сохранности войск надо заботиться...

В ночь на 21 августа последние батальоны прикрытия отхода русской 5-й армии оторвались от неприятеля. Перед рассветом Петр Фердинанд приказал своим пехотным дивизиям после короткой артиллерийской подготовки вновь атаковать позиции русских - линию неглубоких окопов по неубранным пшеничным полям, на опушках небольших лесков и по окраинам полусожженных селений.

Эрцгерцог с биноклем в руках стоял на наблюдательной вышке, устроенной саперами на одном из раскидистых дубов, возвышавшемся на пригорке. Он решил лично наблюдать за ходом атаки. У ног эрцгерцога, на дощатом помосте, пристроился унтер-офицер из штабных телефонистов.

Не прошло и пяти минут после окончания огневого налета на русские позиции, как телефонный аппарат напомнил о себе короткими гудками. Телефонист передал трубку генералу. Докладывал командир одного из полков:

— Ваше высочество. Докладывает полковник фон Кауфман. Мой первый батальон занял русские окопы у селения Олыпанцы.

— Поздравляю, полковник, с успехом. О вас сегодня же будет доложено фельдмаршалу Конраду.

— Но окопы пусты. Мне доложили из батальона, что они, по всей видимости, оставлены еще ночью. Пепел в кострищах сырой.

— Допросили жителей деревни о том, куда ушли русские? В каком направлении?

— Селение пусто, ваше высочество. Крестьяне с семьями и скотом покинули его с началом боев.

— Полковник Кауфман. Приказываю полком занять позиции русских. Сейчас посылаю вам гусарский эскадрон для разведки. Будьте в готовности наступать дальше.

— Приказ понял, ваше высочество. Выполняю...

В своей штаб-квартире фельдмаршал Конрад фон Гет-цендорф был мрачнее ночи. Он почти не отходил от огромной карты Галиции, испещренной флажками там, где в эти дни проходила наступательная операция двух армий империи. Начальник Полевого Генерального штаба австро-венгерской монархии в эти дни забывал даже про традиционную чашечку бразильского кофе. Штабные офицеры тихо переговаривались между собой: