Шива из стали

В какой-то момент люди в попытках разыскать врага испробовали знакомую тактику, посылая впереди себя робота в надежде, что тот заставит сработать хитроумные мины, которые мог оставить враг. Беда лишь в том, что стандартные роботы-стюарды и ремонтники слишком наивны и не способны пробираться вперёд украдкой. А враг чересчур умён, чтобы раскрыть свою позицию до тех пор, пока в радиусе уничтожения не окажется достаточное количество живых единиц.

Стараясь двигаться по возможности бесшумно, насколько это удаётся человеку в скафандре высшей защиты, и неминуемо поднимая больше шума, чем берсеркеры-андроиды, отделение в бронескафандрах колонной по одному огибало угол в одном из коридоров, двигаясь по маршруту, проходящему через лазы и трубопроводы, через рваные пробоины в некогда могучих стенах и воронки в полах. Куда бы они ни пошли, повсюду натыкались на разрушения различной степени, а также массу терпеливо вспыхивающих огней тревоги.

Охотники стали дичью, и наоборот. Время от времени людям удавалось ликвидировать берсеркера. Однажды поперёк дороги прокатился обычный ремонтный робот, совершенно невинный, но не слишком умный, и нервный человек выпустил заряд, расстреляв его в клочья.

- Если ты успеваешь увидеть, как он движется, - назидательно поведал ему ветеран-тамплиер, - и если он движется прочь от тебя - вряд ли это берсеркер.

Лифты стали ловушками для машин-убийц, пытавшихся воспользоваться ими. Некоторые массивные, почти непробиваемые двери раскрылись, когда поднялась стрельба, и пришли в действие, прочно перекрыв коридоры в стратегических точках, так что база оказалась разделена на ряд изолированных отсеков, оборонять каждый из которых было гораздо легче, хотя и по-прежнему связанных между собой потайными коммуникационными ходами. А коменданту базы было известно, как сгенерировать набор кодов, открывающих двери вновь.

В самые трудные моменты Гарри терзала мысль, что Летний Край в своём новом обличье гнезда смерти, вероятно, имеет зал трофеев своего рода. И его предыдущий мысленный образ этой колонии изменился: теперь он видел человеческие тела, особенно мозги, тщательно сберегаемые для изучения. Прекрасно сохранившиеся, но необратимо умерщвлённые; убиты даже бактерии, которые в противном случае уничтожили бы их распадом.

Враг, наводнивший человеческую базу, при всяком удобном случае старательно расстреливал осветительные приборы - машины рассчитывали, что будут видеть в темноте лучше, чем обороняющиеся - и выводил из строя все системы энергопитания и жизнеобеспечения. Но строители базы сделали узловые компоненты этих систем почти недосягаемыми и обеспечили системы огромным запасом прочности.

Во многих комнатах и коридорах мебель и оборудование, стены, полы и потолки сильно пострадали от стрельбы. Воздух утекал через десятки сравнительно мелких пробоин, но пока что генераторы и аварийные запасы покрывали потери. Сирены тревоги, на которые уже много часов никто не обращал никакого внимания, всё ещё завывали, а ремонтные роботы хаотически, бестолково бегали или катались повсюду. Или методически бездумно и терпеливо работали, осуществляя один мелкий ремонт за другим, в то время как мир существ, которым они служили верой и правдой, рушился в тартарары.

23

Несколько раз за время штурма Гипербореи берсеркеры были очень близки к успеху. Их победа не только обрекала на смерть всё живое на астроиде, но и раскрывала машинам самые заветные секреты человеческой разведки, давая возможность переправить сведения туда, где они нанесли бы человечеству максимальный ущерб.

Но постепенно, почти незаметно баланс сил изменился. Люди не только сберегли секреты, но и весьма велик шанс, что архивраг Шива уничтожен или хотя бы вышвырнут на орбиту неистовым взрывом «Галактики» при низкой гиперборейской гравитации. Конечно, остаётся вероятность, что берсеркеры уже сделали копию этой машины, воплощающей в себе квинтэссенцию зла, - но, по крайней мере, возникли основания для надежды.

Все, кто отправился в космос на эсминце с капитаном Марутом, теперь перешли в разряд пропавших без вести. Оставалась призрачная надежда, что некоторые из членов экипажа этого судна и части из пропавших катеров могли остаться в живых и будут спасены поисковыми партиями. Но эта вероятность, и без того незначительная, убывала с каждым часом.

Комендант Норманди, не получившая ни единой царапинки даже когда враг прорвался сквозь стену в вычислительный центр, составила список потерь, в котором категория «пропал без вести» по-прежнему оставалось самой обширной.

Насколько комендант могла судить, не выжил ни один человек, прибывший на Гиперборею с императором.

По-прежнему неясно, достиг ли последний величественный жест императора своей цели. Если нет, слава, на поиски которой он потратил всю свою жизнь, ускользнёт от него и по смерти.

- Какова цена славы, лейтенант Равено?

- Я уже слыхала этот вопрос и прежде.