Шива из стали

Кристофер Гавот, один из троих чисто штатских, встретил её приход с наибольшим энтузиазмом. Хорошо сложённый молодой человек - впрочем, если приглядеться, не такой уж молодой - с открытым, привлекательным лицом и обаятельной улыбкой.

Мужчина по имени Хонан-Фу - его народ, раскиданный по множеству планет, предпочитает обходиться без фамилий, зато зачастую даёт составные имена - наименее воинственный из компании, всем видом будто извиняется за вторжение. На общем языке говорит с необычным акцентом.

На первый взгляд, громадные голубые глаза придают Шерри Равено сходство с напуганным ребёнком. Но это впечатление почти сразу опровергает её осанка - кулаки в боки - и непристойность, сорвавшаяся с губ при появлении начальства. Но непристойность скорее ритуальная, женщина сама вызвалась послужить в час опасности, - чтобы защитить своего ребёнка. На силы самообороны Бани она не слишком полагается; настоящую защиту может обеспечить кто угодно, только не они.

- Хочу вас уведомить, что дома у меня остался маленький ребёнок, - сверкнув громадными, дивными голубыми глазами, заявила мисс Равено, когда комендант остановилась перед ней, чтобы пожать руку.

«Тогда зачем же ты здесь?» - тотчас же подумала комендант, но вслух сказала лишь:

- Спасибо, что пошли добровольцем, мисс Равено.

В общем и целом, настрой шестерых новоприбывших, читавшийся у них на лицах, колебался между стоицизмом и фатализмом. Явный энтузиазм демонстрировал один только Гавот, ни разу не служивший ни в каких вооружённых силах. Зато его боевой послужной список - с ручным оружием против абордажных машин берсеркеров - выглядел достаточно впечатляюще. В небольшой анкете, заполненной каждым из добровольцев, в графе «Род занятий» он указал, что торгует учебными материалами. Боевой опыт он приобрёл случайно. Лет пять назад, будучи гражданским лицом, он оказался в центре вооружённого конфликта и поневоле принял участие в боевых действиях. В личном деле обо всём было сказано буквально парой слов, но складывалось впечатление, что он зарекомендовал себя прирождённым воином.

Двое или трое из шестерых более-менее давно познакомились ещё в главном поселении на Бане. Клер Норманди пришло на ум, что они могли бы просветить её на предмет императора Юлия, адмирала Гектора и их флота, но от вопросов воздержалась, решив, что сейчас не время.

Боевой опыт шестёрки разнился в довольно широких пределах. Послужной список Эномото свидетельствовал, что тот провёл в боях разной тяжести немало времени, но ничем выдающимся себя не зарекомендовал. Один или двое вообще располагали лишь символическим опытом.

Даже по воинским званиям у ветеранов обнаружился большой разброс. Пилотов среди них не обнаружилось. Согласно документам один - Хонан-Фу, субъект со скорбным, извиняющимся лицом - зарекомендовал себя в боевых действиях, как выдающийся артиллерист.

Каждому из шестерых выделили комнату, дали двадцать минут на обустройство и сказали, куда и когда прибыть по окончании этого срока.

Приветственная речь, услышанная шестёркой добровольцев двадцать минут спустя из уст капитана Марута, звучала куда более деловито, чем речь Норманди.

- У нас на подготовку всего двое-трое суток, и потому мы обойдёмся без традиционной муштры касательно воинской вежливости. - Поглядев на Гавота, цивильного до мозга костей, капитан пояснил: - Я имею в виду такие материи, как правила ношения воинских знаков различия, а также когда и как следует отдавать честь. Видимо, нет необходимости напоминать, но я всё-таки хочу ещё раз подчеркнуть, что требования воинской _дисциплины_ при этом не отменяются.

Покинув клуб, Гарри твердил себе, что должен сейчас же явиться в кабинет коменданта и покончить с бумажной работой по поводу призыва, чтобы тоже надеть форму. Но ноги несли его в совершенно противоположном направлении. Он и сам не понимал причин собственной неохоты покончить с формальностями, но ничего поделать с собой не мог. И вообще, так приятно просто прогуляться без скафандра.

По пути Гарри встретил капитана Марута, возвращавшегося после провозглашения перед добровольцами своей версии приветственной речи. Повязки капитана, если его раны на руке ещё и не затянулись, уменьшились настолько, что стали не видны из-под рукава.

Теперь Марут буквально пылал энтузиазмом, особенно ликуя оттого, что его единственный исправный эсминец выступил настолько успешно, даже полуразбитый, с недоукомплектованным экипажем.

Даже присутствие Гарри он снёс довольно терпимо.

- Я слыхал, вы наконец-то записались в добровольцы, Сильвер.

- На всякого иной раз находит умопомрачение.

Сам Гарри считал, что поводов поумерить ликование более чем достаточно. Одно дело - погнать разношёрстную флотилию на истребление единственного разведывательного берсеркера, а бросить её против Шивы, да против опекающего Шиву конвоя - совсем другое.

- Комендант говорила мне, - не смутился Марут, - что вы немного знакомы с материальной частью берсеркеров.

- Доводилось видеть обломки тут и там. Экспертом меня не назовёшь.