Шиза, Хром и всякая хтонь

На пятом этаже, где сильнее всего пахло кислой капустой из мусоропровода, они вышли вместе с бабкой, которая кряхтя согнулась над своим баулом и принялась в нем шуршать. Бабай кивнул на обитую дерматином дверь, и Шиза вдавил пожелтевшую от древности кнопку звонка. Все то время, пока он насиловал кнопку пальцем, бабка шуршала осуждающе, пока не нашла ключи от своей двери и не разогнулась:

– Чего звоните? Видите, нету никого.

– А вы не знаете, когда хозяева домой приходят? – тут же вошел в контакт с представителем местной фауны Бабай.

– Да не приходит никто. Тамара Степанна переехала давно в материну квартиру, как та померла. Где-то у «Монгоры».

– Это, конечно, нам сильно помогло, – вздохнул Шиза, и бабка цыкнула на него.

– Не местные, что ли?

– А телефона ее не знаете? – не терял надежды Бабай.

– Не знаю я, чего пристал, чернявый? На работе ейной спрашивайте. Если Тамарка еще работает бухгалтером в «инвалидках»…

С трудом, однако, удалось выудить из бабки расшифровку этого слова: оказалось, что «инвалидки» – это местная контора по доставке на дом специального медоборудования, ее адрес нашелся в интернете, и спустя некоторое время вся компания уже пилила до места. И хотя Шиза готов был и дальше оплачивать такси по предновогоднему тарифу с повышенным содержанием цифр, Хром сказал, что какую-то часть пути лучше пройти пешком. Все разом напряглись, конечно, ожидая предупреждения, и он пояснил – потому что от одного слова «такси» его уже начинало укачивать.

– А надо было закусывать вчера нормально, – сказала Винни.

– Зак-кусывали, – произнес Шиза таким голосом, что стало ясно – его тоже штормит от воспоминаний о том вискаре.

На свежем воздухе, впрочем, полегчало обоим, и до «инвалидок» все же удалось доехать. Однако и там их ждало разочарование: офис был закрыт, и распечатка на двери гласила, что до самого окончания праздников. Бабай, для которого найти гипножабу стало делом принципа, насупился, порылся на сайте и дозвонился на какую-то горячую линию, где его вежливо послали прийти в январе.

– Ну, зато по Сызрани погуляли, – протянула Винни насмешливо, и Бабай, решительный и дерзкий, с наскока ворвался в кабинет напротив. Через минуту вышел довольный:

– Мне сказали, что у них сегодня корпоратив. Тамара Степанна точно там. Погнали?

Спустя полтора часа Хром стоял у входа в банкетный зал и смотрел на цветные блики на полу у своих ног. От громкой музыки, которая долбила в стены, башка разболелась сразу.

– Охраны, типа, нет? – поинтересовался, ворочая головой, Шиза.

– По идее, должна быть, – ответил Хром, наблюдая, как неподалеку мужик в классических брюках, белой рубашке и вязаной синей жилетке, с красным колпаком на лысом черепе, принимает позу, будто собирается блевать на свои лакированные туфли. – Но у всех новогоднее настроение.

– Ты хоть знаешь, как гипножаба выглядит? – спросила Винни у Бабая, и тот дернул подбородком:

– Не-а. Спросим у кого-нибудь, где бухгалтер.

Хром хотел было сказать, что будь он на месте Тамары Степанны, то точно бы не обрадовался, если бы к нему приперлись на корпоратив с деловыми предложениями, но Шиза уже чесал вперед, а следом и остальные. До того, что на местной тусовке появились посторонние, дела никому не было, потому что народу здесь присутствовало много, да и вечер переходил в ту стадию, когда всем на все похеру: за столами у стен сидели самые малоподвижные любители пожрать и продолжали подливать в рюмки друг другу, остальные трусились, как холодцы, в середине зала под Аллегрову. С отвращением отвернувшись от бокалов на столе слева, Хром заметил, как Бабай незаметно прячет в карман снятой куртки начатую бутылку коньяка, пока Шиза не видит и высматривает жертву. У тетечки, которая оказалась ближе всех к нему, он и узнал путь к Тамаре Степанне.

– В синем платье, – кивнул он вперед.

Тамара Степанна выглядела как типичный казенный работник на халявном увеселительном мероприятии – не так бодро, как сорокалетняя молодежь, приплясывала под «Угнала тебя, угнала», но локтями работала активно и ногами в ботиночках на каблуке-рюмочке переставляла бойко. На вид ей можно было дать лет пятьдесят с большим таким хвостиком – обтягивающее платье, превратившее ее в гусеницу, не молодило. Как и высокий начес на вытравленных волосах.

– Я п-пойду? – предложил-спросил Шиза, но Винни заметила:

– Не, ты страшный. В смысле, у таких женщин еще с девяностых на тебе подобных аллергия. Испугается еще. Надо, чтоб материнское чувство взыграло. Пусть Бабай идет.

– Я?! – как проснулся тот, а Хром поддержал:

– Ты же нас привез сюда.

Бабай нехотя отдал ему куртку, что, учитывая ее содержимое, было знаком доверия, пригладил кудри и почесал к Тамаре Степанне. Медляк заиграл очень вовремя, чем он тут же воспользовался, прихватывая гипножабу за гусеничный бок и прижимая к себе. Рядом с ее габаритами он выглядел как усыновленный помещицей цыганчонок.

– Щас уписаюсь, – пискнула Винни, складываясь от смеха.