Шиза, Хром и всякая хтонь

Раз – я тебя целую.

Два – не найти такую.

Три – подойди поближе.

Ниже, ниже, ниже, ниже[14].

Песня была, прости господи, говно – от Шахтера он ждал более хорошего музыкального вкуса, ну или хотя бы классику. «Белый лебедь на пруду» или что-то типа. Но не попсятину, под которую Хрома везли в крутой тачке с тонировкой. В салон его не заталкивали, сам сел, потому что только идиот будет высказывать претензии дядьке с пушкой и братку с рукой за пазухой, где тоже не конфетка от зайчика припрятана. Вспомнилась первая поездка с пакетом на голове до дома коней, и тогда песни тоже были говно. И по факту тогда с ним обращались как с будущим жмуром, а тут – как с девушкой по вызову. Не совсем как с человеком, почти как с вещью, но так, словно он по приезде на место должен будет это «хорошее» отношение отработать.

– И все-таки мне интересно, куда твои дружки делись-то? Сквозь пол провалились? Как ты это организовал? – спросил его Шахтер, двигаясь рядом прогулочным шагом. Если бы не наручники на запястьях у Хрома и не браток за спиной, то это можно было бы назвать променадом под фонарями террасы, по которой они шли к дому, – обычный частный дом, только явно очень обеспеченного человека. У «Сократовича и Ко» и тут нашелся варик перекантоваться. Только вряд ли сам большой дядька здесь присутствовал.

– Какие дружки? – Хром шмыгнул носом, который на морозе снова закладывало, хотя отек прошел давно. – Я один был.

Шахтер посмотрел на него устало, и Хром этот взгляд знал – так смотрят люди, чье время стоит денег. А Хром это время тратил, по мнению большинства собравшихся, впустую. Когда они шагнули в тень елки, Хрому показалось, что вместо глаз своего спутника он видит только черные провалы глазниц, а лысая макушка – это макушка черепа. Ощущения от Шахтера шли не такие яркие, как от Сократовича: на месте человека будто осталось пустое место, дыра в никуда, но это пугало куда больше, чем зловоние прогнившей душонки. В прошлый его визит с той злосчастной шкатулкой, пару месяцев назад, Хром ничего подобного не ловил. А теперь, оказавшись снова лицом к лицу с главным поставщиком гадальной клиентуры, даже с жестким недосыпом и чуйкой в отрубе вдруг поймал четкий образ. К тому же чем ближе они были к дому, тем больше ему казалось, что они ступают в паучье гнездо.

– Проходи, не стесняйся, – произнес Шахтер у двери, и браток, пасший Хрома, толкнул его вперед, внутрь. – Мы тут решили остановиться. Комфортно, уютно, просторно. Есть где разгуляться. А главное, что камер не натыкано и соседей нет, – никто не будет жаловаться на шум, а хозяева – так вообще рады! Присаживайся, будь добр.

Пройдя прямо в ботинках по чистому паркету, Хром сел на диван в центре зала и мысленно извинился перед роботом-пылесосом, который тут же вырулил со станции в углу и принялся затирать за ним следы. Что уж поделать, работа у него такая – за другими грязь убирать. Прям как у Шахтера. Становилось жарко в шубе, но никто не спешил снимать с Хрома наручники.

– Чаю хочешь? – по-свойски предложил Шахтер, устраиваясь в кресле напротив. Он-то свое пальто снял еще у входа. – Светлана Петровна, принесите нам чаю!

– Я уже все несу! – прозвучало из арки, ведущей то ли в другой зал, то ли в просторную кухню, и оттуда появилась женщина средних лет в фартуке, с уставленным посудой подносом. Будто только и ждала приказа, хотя на дворе была ночь, а она такая бодрая, радостная, улыбающаяся… Хром прислушался к ней, как к тихому скрипу за запертой дверью, и определил для себя, что этот фантомный звук, который слышал он один, похож на скрежет когтей. Внутри хозяйки дома – вряд ли это был кто-то другой – сидело то же самое, что и в Шахтере и Сократовиче. Она была похожа на пластиковую куклу с нарисованной улыбкой и такими же глазами. Одну из чашек с чаем женщина поставила перед Шахтером, вторую – перед Хромом, пожелала приятного вечера и ушла.

– Что ж ты, угощайся, – Шахтер подвинул к нему тарелку с домашним печеньем. – Овсяные, на молоке – все пальцы оближешь.

Обмакнул одно в чашку, откусил и с искренним удивлением глянул на Хрома – мол, почему не берешь? Хром вздохнул и поудобнее пристроил руки в наручниках, чтоб не ломило в плечо.

– Я вам ничем не помогу, – произнес он. – Не то чтобы не хочу и выделываюсь, типа, а физически не могу. Я пил, как скотина, несколько дней. Новый год, и до него тоже. Я сейчас как севшая батарейка, пользы от меня – ноль. И рассказать новое – не расскажу, вы без меня все знаете.

– Так мы никуда не спешим, дорогой, – проговорил Шахтер, взял второе печенье и с наслаждением откусил. Прямо как Стэйтем в фильме с печеньками «Мадлен». Такой же, кстати, лысый. Только мудак, как отметила Винни. – Проспишься, отдохнешь, а утром мы тебе профессиональный массаж организуем. У нас тут свой… специалист.

– Если есть специалист, тогда зачем я?