Шиза: три в одной

Геля подходит к массивному книжному шкафу, перед глазами плывут знакомые обложки: «Путешествие Гулливера»12, «Алиса в стране чудес»13, «Гум-Гам»14, «Девочка с Земли»15… Почему же когда Саша был рядом, она точно так же ощущала себя несчастной и только теперь, когда его не стало, поняла, что была по-настоящему счастлива. Она могла брать его ладонь, тонкую и узкую, перебирать его длинные пальцы, музыкальные пальчики, говорила о них бабушка. Геля открывает шкаф, смотрит на бесполезные книги, они не интересны теперь – без него.

Хотя вот в другой, «взрослой», стороне полки стоят совсем иные книги, толстые, чёрные: многотомная серия «Практическая магия». Геля, заинтересованно сопя, вытаскивает с полки том с цифрой один на корешке. Открывает наугад. Раздел «Элементарные магические приёмы для начинающих». Параграф «Выдувание собственного фантома с многоходовой программой действий». «Хмм… потом разберусь!» – ухмыляется девчушка и оставляет книгу раскрытой на столе, теперь никто не будет ругать её за то, что она не прибирает за собой.

В её маленькой кудрявой головке зреет уверенность, что она и сама сможет научиться магии без посторонней помощи. Во-первых, потому что совсем недавно, в той, земной жизни, она была взрослой независимой женщиной. Во-вторых, не захотев оставаться четырёхлетним карапузом, каким её сделала Грань, Геля за несколько недель самостоятельно подросла до уровня восьми, а может, даже и девяти лет, то-то бабушка с Сашей удивлялись. Да, она всегда добивается всего, чего захочет.

Разочарованно закрыв створку шкафа, Геля долго рассматривает своё отражение в тёмном стекле. В мутной недосказанности отражается худенькая девочка в шапке непослушных рыжих кудряшек, узкие острые плечи, белая ночнушка с оборочками, нос вздёрнутый (хорошо, что в дымной глади веснушки не отражаются!), глаза пристальные и совсем недетский взгляд.

Рядом со шкафом странный коричневый глобус, как будто из шлифованного камня, на нём обозначены сектора Грани, а сверху словно наложена сетка звёздного неба. Мало что можно понять, благо местоположение замка отмечено маленьким флажком. Геля тыкает в нарисованный флажок пальцем: «Тааак, значит, я вот здесь. Прямо на островке в разделительной полосе между Царством Светлых и Тёмных. Ну а ты куда подевался? В Башню Светлых тебе ходу нет. Значит ты, Сашечка, ушёл влево. Тут у нас целый континент Архаики, гряда Фиолетовых гор с пещерой, в которой и начались все мои здешние мытарства».

Девочка задумалась, она снова и снова возвращалась в тот страшный день, когда очнулась от наведённого демоном морока и долго не могла вспомнить, кто она. Ей пришлось учиться жить заново, ходить, говорить, одеваться, вспоминать слова, буквы и цифры. Но это было легко по сравнению с тем, что ей не сразу удалось примириться с собственным новым образом. Даже звук своего голоса казался ей поначалу чужим и удручал. Тогда она плохо помнила, каким образом оказалась на Грани, но зато с каждым днём всё отчётливее вспоминала свою прошлую земную жизнь.

Вставали перед её мысленным взором комнаты их с Сашей уютной квартиры. Маленькой и светлой, а не как эта сырая громадина с толстенными каменными стенами – замок людоеда из страшной сказки. Вроде помнилось ощущение, а вот точно представить себе детали Геля не могла. У них там было тепло, а здесь даже в жару прохладно и зябко. Девочка постоянно куталась в пушистую шаль из козьей шерсти, что не добавляло к её облику грациозности. Там, в той жизни, она одевалась в яркие платья и носила обувь на высоких каблуках. Но самое главное, что там они с Сашей обожали друг друга. Это Геля точно помнила. А здесь, в этом странном мире, всё было по-другому. Она превратилась в неказистую малявку, а Саша… он стал грустным… и отдалялся… отдалялся… пока не пропал вовсе.

Над глобусом висел большой календарь, на котором располагались земные дни сразу на три года. Геля взяла со стола гусиное перо, обмакнула его в чернильницу и аккуратно зачеркнула крестом сегодняшний день, ещё один тоскливый одинокий день, проведённый без Саши. Таких крестов набралось уже больше пятидесяти, а значит, по земным меркам, с тех пор как хозяин покинул свой замок, прошло почти два месяца. Синие равнодушные кресты множились, а ничего выяснить так и не удалось.

В самые страшные первые дни без него Геля ходила по соседним владениям и спрашивала, не знают ли они, куда подевался Агранович? Но здешние обитатели все как один отрицательно мотали головами, опуская взоры долу, словно что-то скрывая или не договаривая.

Маленькое глупое сердечко разрывалось. Но тогда рядом ещё была бабушка, которая каждое утро будила, заставляла умываться, кушать, гулять, заплетала ей две тугие косички. Тогда девочке это казалось отвратительным произволом, как бы она хотела теперь вернуть всё это. Вернуть ту, настоящую бабушку, которая могла разговаривать, добродушно корить её – «неслушницу». Но бабушка ушла. Обиделась. Да и поделом мне, ругала сама себя Геля.