Шизанутый 4 (СИ)

Разочаровавшись в нашем преподавателе, я отправился в свою комнату отдыхать.

Войдя в Академию, я столкнулся с Норбековым. Его растерянный вид был лучшим доказательством, что эти убийцы посланы именно им.

— Что, козёл, не получилось у твоих ассасинов? — шёпотом сообщил ему, наклонившись так, чтобы никто эти слова больше не слышал. — Вот их я закопал. А в воскресенье тебя закопаю. Ты поживи ещё денёк.

Но он на мою провокацию не поддался, только прошипел сквозь зубы что-то на своём языке, явно нелицеприятное. А я с немного облегчённой душой прошёл мимо.

В субботу занятия проходили в обычном режиме. На совместных с Норбековым, тот не сводил с меня загадочного взгляда, переполненного злобой и страхом. Но ничего так и не сказал мне за весь день, что было даже непривычным. Да и вообще, он был очень нервным и замкнутым. Даже со своими дружками не разговаривал.

Мне же с каждым часом становилось всё хуже. Я терял по шесть единиц здоровья в час и сто сорок четыре за ночь. Это не считая двух сотен хитпоинтов, что я потерял во время боя с убийцами. Тогда я окончательно решил снять с себя кольцо с телепортацией и кольцо невидимости, вместо них надев кольца на здоровье.

Ещё был амулет бессмертия Красного барона. Ассасины как-то обошли его защиту во время боя. Но, надеюсь, у Норбекова таких возможностей не будет.

После такой жаркой схватки я решил в субботу тоже тренировку не устраивать. Мы просто собрались на поляне и вместе проанализировали наши действия в бою. Неплохая тема, скажу я вам. Как я заметил, вообще любой бой сплачивает народ лучше любых призывов и лозунгов.

Поэтому в воскресенье, после завтрака, когда я отправился на ринг, со мной помимо Сони и друзей шла вся группа.

Дуэль проводили там же, где погиб Голицын. Весьма символично. Встретил меня Норбеков со своими прихлебателями, как обычно — высокомерно презрительно, но вот оскорблять больше не пытался. Мне вообще показалось, что он меня просто боится.

«Да ссыт он, — коротко высказался Имба. — Видно же. А сдать назад не может. Сразу весь свой авторитет у прихлебателей потеряет».

М-да. Ну, это и ежу понятно. Кстати, как и обещала, на дуэль помимо Жаровой появилась и Людмила Доброва. Декан как-то странно смотрела на меня, что дало Имбе повод опять высказать целую серию двусмысленных фраз в её адрес.

Кроме них, на дуэль ещё припёрся и Понятовский. Стоял он с невозмутимым лицом, так что понять, как он относится ко всему этому, было абсолютно невозможно.

— Пора, — Жаров подозвал нас вместе с Норбековым и окинул внимательным взглядом.

— Что-то ты неважно выглядишь, — заметил Морат. — Приболел, что ли?

Было даже неясно, насмехается он или серьёзно интересуется моим здоровьем. Похоже, ему не доложили об отравлении, и он пытается выяснить всё сам. Внешне я не подавал никаких признаков отравления.

— На тебя меня ещё хватит, — буркнул я.

— Ну, это неинтересно даже… Может, перенесём дуэль? — предложил он.

— Чтоб ты новых убийц нанял? Хрен тебе. Давай сейчас разберёмся во всём.

— Как знаешь, — пытаясь скрыть страх, ответил Норбеков.

— Правила знаете? — уточнил Жаров.

Мы кивнули.

— Тогда к бою!

Глава 21

Месть

Норбеков решил атаковать меня внезапно и напористо. Жаров даже не успел закончить фразу, обозначающую начало боя, как этот татарин уже запустил в меня два заклинания. Огонь и молнию. Такую комбинацию заблокировать сложно, но не для меня.

Я так же отправил в него поток огня и поток электричества. Заклинания встретились где-то на середине и повисли в воздухе, образовав огненный наэлектризованный шар.

Шар всё разрастался, пока мы удерживали наши заклинания. Но энергия быстро заканчивалась. Я-то мог подпитываться от ядра, но у Норбекова такой возможности не было. Поэтому он первый прервал свои заклинания и шар, к этому моменту выросший до двух метров в диаметре, понёсся на парня с большой скоростью.

Увернуться ему не удалось, хоть он и пытался. Огонь сжёг верхнюю половину его брони, оставив на теле серьёзные ожоги. А молния парализовала его, заставив дёргаться в конвульсиях.

Со здоровьем у него тоже всё было очень плохо. Оставалось процентов пять, а это для меня на один удар. Я подошёл к валяющемуся и корчащемуся от боли ублюдку и, не говоря ни слова, направил на него руку.

Повисло дикое напряжение в только что бесновавшейся публике. Все замерли и замолчали, не отрывая от нас своих взглядов.

— По-ща… ди… — выдавил он из себя.

— А ты пощадил Ивана?

— Кого?

— Иван Голицын! Ты даже имени его не знал, урод… — презрительно выдохнул я.

— Да пошёл…

Договорить я ему не дал и выпустил в лицо добивающий огненный шар.

Толпа взревела восторженными криками. Люди обнимались, прыгали, аплодировали и визжали. Хотя были и те, кто болел не за меня. Таких было много. В основном это те люди, которые делали ставку на Норбекова или были из его группы. Мои друзья тут же окружили меня, засыпав поздравлениями и зажав в объятиях.