Читаем ШИзлоГОС (экстрасоло) полностью

...а на улице снег лежал ровным слоем, стоял легкий мороз, дули сквозняки, и темнело раньше, чтобы звезды были видны уже в пять или шесть часов вечера. Все готовились к Рождеству, батюшка на белом "BMW" поспешал в церковь, а старушки, узнав его мотор, потуже затягивали пуховые платки серого цвета, и, склоня лица долу, быстро крестились, словно бы в испуге, будто увидав перед собой в окружающей жизни нечто дьявольское...

Сегодня БоГ ехаЛ на 990-й этаж, который знающие люди называЛИ Уровень. Лифт рулиЛ неспешно, а в квартиры названиваЛИ агенты "Логоса", показываЛИ людям документ, обьясняЛИ в кратце про глаголы и ставиЛИ технологии подслушивания - счетчики употребления глаголов. За глаголы взимаЛАСЬ небольшая, но чувствительная плата, а некоторые жильцы быЛИ даже рады на время ЗАТКНУТЬСЯ. Но только не предки БоГа.

БыЛО неясно с деепричастиями и еще несколькими причастиями, наречиями и отглагольными прилагательными, но - знающий молчаЛ, а говорящий не знал.

На 990-м Уровне жиЛ Маклай, известный так же как Маклайский Мухер, Черный Миклуха, Генный Посредник. Этот чел-О-век - научное светило, биослесарь, химиомонтер, физикотехнолог, астромонтажник, алхимик, материалист, путешественник по Истинным Зеландиям, ревнивец, террорист, махновец гоголевского толка, синтезаторщик и книгоед. Колдун старатель чародей, друзей знакомых всех людей, магистр кощей и баобаб, и виртуальный божий раб.

БоГ ехаЛ к колдуну, чтобы ПРИНЯТЬ и ПОГЛОТИТЬ порошок. Лекарство называЛОСЬ "Ева Уайт", - пришедшее на смену "Еве Браун" и мерзостному "Мэрилин Монро", от которого некоторые оглоеды бегаЛИ сутками по стенкам и тщательно выговариваЛИ какие-то исподние анекдоты.

Наконец, лифт ПРИБЫВАЕТ на перрон Уровня, где все - сполшь и насквозь кафель, лед, цемент и спираль накаливания. Огни причала тускло засверкаЛИ и БоГ, гремя тапочками по керамике, продираясь через душистый картофель и георгины, побреЛ к черной двери. По периметру двери торчаЛИ пятьдесят кнопок, но лишь одна из них пускаЛА в действие процедуру звонка. БоГ, как всезнающий пророк и гипераватара, знаЛ, какая это кнопка. Он позвониЛ и поплыЛ в улыбке детского трепета. Звонок издаЛ душераздирающий женский смех плюс дикий аромат можжевелового померанца. Ales halt.

День 5.

Начало Конец >

Мы всей компанией решиЛИ пойти на крышу. Но попаЛИ сначала НА тысячный этАЖ. Там жил человек со своей женой Евой Перегрузовой-Глиновицкой. Она работала директором кладбища, то есть была женщиной супервозможностей и сверхдостатка. Ей завидовали все жильцы, не только потому, что она жила выше всех. Но ДЕло быЛо не в еВЕ ПерегрузоВОЙ, нЕТ. Ее муж, сКРомный человек, умЕл внедрять сны соБСТвенного ПРоизвоДСТва в реалЬность. Он ДЕЛал это наСТОлько круто, что даЖе его ЖЕНА, Ева, была аБСолютНо уверена в том, что у нее супердоходная работа и гипервыгодная жиЗэНЬ. Глиновицкая Ева никогда не подозревала, что все с неЮ происходящее - сон наяву.

Человек получал серотонин из баньяна и балбокаПНИН из ягуаровых фекалий, упоТреблял это и был САмиМ соБою.

Он ПИл чай из ГАвайской ДРевовидной моРКовки и ПРосто полУЧал УДовольствие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ад
Ад

Где же ангел-хранитель семьи Романовых, оберегавший их долгие годы от всяческих бед и несчастий? Все, что так тщательно выстраивалось годами, в одночасье рухнуло, как карточный домик. Ушли близкие люди, за сыном охотятся явные уголовники, и он скрывается неизвестно где, совсем чужой стала дочь. Горечь и отчаяние поселились в душах Родислава и Любы. Ложь, годами разъедавшая их семейный уклад, окончательно победила: они оказались на руинах собственной, казавшейся такой счастливой и гармоничной жизни. И никакие внешние — такие никчемные! — признаки успеха и благополучия не могут их утешить. Что они могут противопоставить жесткой и неприятной правде о самих себе? Опять какую-нибудь утешающую ложь? Но они больше не хотят и не могут прятаться от самих себя, продолжать своими руками превращать жизнь в настоящий ад. И все же вопреки всем внешним обстоятельствам они всегда любили друг друга, и неужели это не поможет им преодолеть любые, даже самые трагические испытания?

Александра Маринина

Современная русская и зарубежная проза