Шизофренияяяяяяяя

А еще вот что страшно: если я буду нестабильна, у меня отберут этого ребенка. Отберут – навсегда. И как я тогда себя прощу?

А потом я почему-то резко и полностью успокоилась. И поверила в то, что у нас все будет очень хорошо. Что мы со всем справимся и будем очень счастливы, будем не разлей вода.

И хотя врач предлагал мне сделать аборт, я отказалась. И второй раз отказалась, и третий. А теперь поздновато уже. И никто мне больше этого не предлагает. И хорошо. Потому что я жду и готовлюсь. И не хочу пропустить ни одного симптома вызревающего во мне материнства.

И проходит у меня все очень легко. Меня даже ни разу не тошнило, хотя все утверждали, что это первый признак.

И подаренные мне медсестрами джинсы пока сходятся на мне и застегиваются на все пуговички.

Так что никто и не знает, и не догадывается.

Вы теперь знаете, и обещаю, будете свидетелями роста моего живота.

Если, конечно, я не настолько уйду в другой мир, чтобы забыть вас своевременно информировать.

Интересно, кстати, на кого он будет похож – мой ребенок? Если на папу, то поможет ли мне это сходство в поисках папы?

Жалко, что вы не можете за мной присматривать. Боюсь сделать какое-нибудь неверное движение и повредить моему ребенку. Но даже ради этого не соглашусь глотать противные таблетки. Это я уже твердо решила.

Все, уже поздно, пора спать. Встретимся завтра.

Глава 5. Сон

Сегодня мне приснился сон, более чем любопытный.

Сначала я вообще не могла понять, что же это такое я вижу.

Прямо перед моими глазами, настолько близко, что казалось, странные образы просто вторгаются под веки и вдавливаются в глазные яблоки, мельтешили какие-то черно-белые и цветные пестрые объекты.

Они были в тонкую полоску. Или раскрашенные спиралями. Или взрывающиеся сочными брызгами ярких окружностей.

Они все лезли и лезли в мои глаза, словно бы расползались и разбухали как сильно заквашенное тесто, прущее вон из кадки.

«Что это? Что это?» – думала я, не в силах защититься от атаки. И постепенно сначала мою голову, а потом и все тело заполняло такое ощущение, как будто ворвавшийся в меня поток раздует меня до предела, а потом найдет естественные, а то и пробуравит дополнительные отверстия и вытечет наружу, навстречу новым жертвам.

А я? Истеку и останусь опустошенной и рваной. До такой степени, что уже не возможно починить.

И еще я чувствовала на своем лице легкую щекотку. Как будто эти пестрые штуки слегка скребутся по моему лицу. С таким тонким противным звуком. И с холодком, покалывающим мою кожу и заставляющим меня вздрагивать и слегка откидывать голову.

А еще они были очень-очень гладкие.

Что это? Что это? Что это такое?

А они все лезли и лезли. Заполняли меня и все пространство вокруг. И я уже начинала потихоньку задыхаться. И осознавать, что из их плена не выбраться. И что они сами, душа меня и вытесняя из меня воздух, непрестанно растут, ширятся и умножаются в числе.

Я не понимала ни их природы, ни того, откуда они берутся, ни того, стоит ли за ними какая-то управляющая сила, ни какова она. И от этой неизвестности было страшно. И страх постепенно рос. Вместе с ними, и даже опережая их.

Пожалуй, черно-белых было все-таки больше. Но их преобладание ничуть не приближало меня к разгадке.

Мне надо было вырваться из их окружения и отдалиться от них на расстояние, а еще лучше вознестись над ними как можно выше, чтобы со стороны, оглядев всю их непостижимую массу, понять, наконец, кто они такие.

И тут я почувствовала, что моя мысль обретает силу и как будто ведет меня за собой и вытягивает из гущи.

А они волнуются, не хотят меня отпускать. Вцепиться в меня не могут, не имея для этого ни конечностей, ни каких-то специальных приспособлений. Но все же стараются задержать меня: уплотняются и давят сильнее. И больнее скребут своими надутыми боками по лицу.

Но я уже точно поняла, что мне надо делать: не думать о них, а думать о том, что вовне. Держаться за мысль, как за трос, волокущий автомобиль с умершим сердцем.

И я держалась.

Не знаю, долго ли длилось высвобождение. Там, внутри сна, мне было трудно следить за временем.

А когда я оказалась снаружи, вдруг стало все так ясно. И так невообразимо смешно.

Эти пестрые и гладкие были не чем иным, как огромной связкой воздушных шариков. Круглых и тех, что имеют форму. Ну, знаете, много таких есть: сердечки, звери…

Черно-белые в полоску, которые меня пугали больше всех – это были глянцевые зебры. И перемежающиеся чернота и белизна их раздутых тел до сих пор вскипала где-то внутри моих глаз и просачивалась раскаленной лавой прямо в мозг.

«Как я попала в гущу шаров? Кто это так подшутил надо мной?» – думала я, правда, уже без страха.

И тут мне показалось, что вопрос неуместен, ибо и я сама была воздушным шаром. И поэтому никто не обижал меня умышленно, ведь это было так естественно – присоединить одинокий шар к ему подобным.

«Я все еще шарик? – спросила я себя, осознав эту нехитрую истину. – Я надута гелием? Я могу взлететь?»