Шизопитомник

— На Священное место надругательствами матерными гадят, — возмутился Сергей Николаевич-Шеф и предложил: — Надо связать Ольгу. На своих кидается, потом и вас передушит.

— Перережет, — поправила Ирина.

— Вот именно, — согласился с ней Сергей Николаевич-Френд.

Владимир Кириллович подтолкнул Свету в сторону Ольги, словно ей выпала честь связать буйно-помешанную. Ольга громко вздохнула и с долей жалости спросила, обращаясь прежде всего к Сергею Николаевичу-Шефу:

— До сих пор не поняли, что эта рыжая наглая морда сделала всех, как маленьких? — И, обращаясь к Свете, почти радостно заявила: — Дорогая, мы на кольцевой линии. Откуда выехали, туда и приехали. Этот рыжий парень бесплатно снял с вас показания и решил скрыться с награбленным компроматом. Пока вы постельное бельё тырили, словно в государственном профилаке, он у вас самое ценное отобрал. Вернее, вы ему сами всё отдадите, когда он вас шантажировать придёт.

Управленцы взвыли без разгона:

— Лохозавр конченный!

— Рыжая блохастая гнида!

— Папа ему антифейс так исполосует!

Рыжий Клоун с хохотом свалился с дивана, юркнул под него, выскочил с другой стороны и побежал вокруг мебельного «SOS». Управленцы, с Ольгой во главе, бросились в погоню. Первым отстал Владимир Кириллович, упав на диван для восстановления дыхания. Потом отвалил Сергей Николаевич-Шеф. Он влез на стол и вместе с Санто-Лано заулюлюкал, подбадривая свою команду. Разъярённые дамы носились бы за Рыжим Клоуном вечно, если бы тот не обессилел от смеха. Подняв руки, он развернулся и подхватил налетевшую на него Ольгу. Но его смех был таким заразительным, что растворил её возмущение, как каплю дёгтя в бочке с мёдом.

— Сволочь! Балтаголик поганый! — крикнула она и громко всхлипнула.

— Негодяй! — Света ударила Рыжего Клоуна кулаком по спине, но скорее в запале, чем от возмущения. — Что ржёшь?

— Тебе не понравилось, как мы разыграли твою подругу Ольгу?

— Она мне не подру… Так это вы её разыграли? — засмеялась Светлана. — Так ей, дуре, и надо!

* * *

Убедить Ольгу в том, что не всё в розыгрыше было розыгрышем, удалось с трудом. Трижды клялись Ирина, Сергей Николаевич-Френд и Рыжий Клоун, который в отместку утратил право именоваться Михаилом, в том, что они «кругом не правы, во всём виноваты и вообще ничего личного, а только сплошной респект и уважуха всей честной компании».

— Разве слабая шутка разрушит крепкую дружбу? — спросил Рыжий Клоун и отвернулся к управленцам, чтобы Ольга в изумрудном мраке не разглядела его побуревшую от едва сдерживаемого смеха рожу.

Управленцы нетерпеливо хмыкали, но Сергей Николаевич-Шеф приказал молчать, чтобы не затягивать процедуру восстановления доверия, и они не смели ослушаться его со своим однообразным: «Дура!»

Наконец Ирина напомнила:

— Теряем время. Ночью есть шанс выбраться отсюда, а днём бесполезно. Энергия накрывает город сверху непроницаемым щитом.

— Что ж ты молчала? — возмутилась Света. — Сидим тут, нянькаемся с кем попало, а поезд уходит!

Ольга хотела ответить на «кого попало», но вдруг передумала и серьёзно спросила:

— Если Ирина и Рыжий Клоун не разыгрывают, и всё в этом мире зависит от намерения, то почему бы нам не продлить ночь до вашего окончательного отлёта на все четыре измерения?

— Зачем так упрощать? — возразил Рыжий Клоун, переглянувшись с Ириной. — Если тут действует закон определяющего сознания, это не значит, что здесь нет других законов. Вы не одни в этом мире. За каменными пиками притаились стада злобных тварей, которые привыкли к какому-то укладу своей мерзкой жизни и не хотят резких перемен в режиме питания.

Напоминание об опасности пригасило страсти.

— Хватайте диваны и затаскивайте в гостиницу, — распорядился Сергей Николаевич-Шеф.

— Оставьте, как есть, — возразила Ирина. — Это застольно-диванное «SOS» будет мне путеводной звездой. Заранее неизвестно, у всех получится прыжок, или придётся вас по одному развозить в клиники и морги.

— Я что, сейчас в морге? — испугался Владимир Кириллович.

— В сухом прохладном месте, — кивнула Ольга. — Там сохраннее. На жаре твоё моральное разложение мгновенно перейдёт в телесное. Очнёшься в плесени, тебе свои же осиновый кол вставят, чтобы снова не кровопийствовал. Так что лежи в холодильнике и не ной.

Крупные слезы потекли по сальным щекам Владимира Кирилловича.

— Ужас! — прошептал он и громко высморкался в подол китайской рубахи.

Глядя на его яркий прикид, Ольга вспомнила подходящую историю и не поленилась утешить сопливое создание:

— Это что! Однажды старому китайцу приснилось, что он — бабочка. Сидела эта бабочка на цветке и вдруг умерла от инфаркта миокарда. Вспомнила, что на самом деле она — старый и больной на всю голову китаец. А кто бы на её месте не испугался и не откинул бы крылья? Так что не ной. И люди, и бабочки, и такие бандерлоги, как ты, постоянно умирают. Как знать, может, и ты проснешься завтра окончательно мертвым. И попадёшь в пятое измерение, где грустить будешь даже о морге.