Шкаф

Тем временем в воздух стали подниматься новенькие Су-57, которых Ульяновск ещё утром поставил на крыло. Вопреки его ожиданиям, авиагруппа меньше не стала, а вот ударный потенциал возрос почти вдвое. Однако время подготовки самолёта к взлёту непозволительно возросло.

— Ястребы в небе, — отчитался парень, закладывая циркуляцию вправо и меняя курс, уходя прочь от направления предполагаемого сражения.

Вокруг хлопали винтами два звена противолодочных вертолётов, заботливо опекая свой корабль-носитель, пока тот сосредоточился на управлении авиацией.

Согласно сценарию учений, требовалось уничтожить строго определённые цели, находящиеся в тесном огневом контакте с противником. Что применительно к Девам Флота обозначало пистолетную дистанцию с переходом в рукопашную. Наведение по отметкам на радаре исключалось, так как по условиям поражение дружественных целей категорически запрещалось. Дополнительно задача усложнялась сильным вражеским присутствием в воздухе.

Означало ли это, что командование всё-таки начало изучать возможность взаимодействия своего атомного авианосца с другими канмусу, Ульяновск мог только догадываться. Штаб с таким же успехом мог прорабатывать и сценарий уничтожения Дев Флота какой-нибудь Англии, вступивших в бой с Глубинными.

— «Две с половиной минуты. Нужно ускориться», — прозвучал в радиоэфире недовольный голос адмирала.

Тем временем, юркие истребители-перехватчики вступили в бой, ракетными атаками сбросив в море некоторые мишени, решившие скучковаться над цветными пирамидками, имитирующими надводные цели. Другая часть попала под огонь автопушек, прежде чем сообразила, что находится под атакой. А когда пришли в себя, перехватчики уже ушли на второй заход.

— Хорошо, что ещё по самолётам не поставили условие избирательного огня, — вздохнул Ульяновск, сбрасывая в воду один дрон-мишень за другим.

Пока в воздухе шёл бой, упакованное по самое хвостовое оперение противокорабельными ракетами и авиабомбами ударное крыло заходило на атакующий курс, расходясь по эшелонам. План авианосца был прост — отработать ракетами по условным крупным кораблям, после чего бомбовыми ударами добить мелочь и оставшиеся на плаву подранки. Лётные характеристики Су-57 позволяли практически зависнуть над целью, оставаясь на недосягаемой для зенитных орудий высоте, и провести прицельное бомбометание.

Единственное, для такого манёвра требовалось нулевое присутствие противника в воздухе, так как по расчётам специалистов даже глубинный аналог старенького японского «Зеро» или «Уаилдкэтов» имеет высокий шанс подловить «Сушку» в момент сброса бомбы. Подтвердилось это при первом же тренировочного вылете, да и терять современный боевой самолёт от огня летающей фанеры казалось позорным.

Именно поэтому в воздух поднялось смешанное авиакрыло. Пусть его и тяжёлее контролировать, но Ульяновск решил потерпеть лишнюю головную боль, нежели краснеть перед офицерами. Да и с задачей визуального распознавания целей перехватчики вполне успешно справлялись.

Ввиду тесного расположения условных союзников и неприятельских друг к другу, расчёт оптимального направления удара по каждой мишени занял у крейсера довольно много времени. Впрочем, эффект того стоил.

Первым же залпом накрыло все приоритетные цели. Штаб считал иначе:

— «Повреждения дружественных маркеров А4 и Б9. Аккуратнее надо», — раздался в канале насмешливый голос адмирала Волкова.

— Повреждения считаю незначительными, — отозвался Ульяновск.

Ульяновск сам прекрасно видел, как чудом уцелевшая после взрыва хвостовая часть ракеты отлетела в помеченную красной полоской пирамидку и застряла в ней. Вторая же пирамидка попала под разлетающиеся осколки мишени, из-за чего начала крутиться подобно волчку.

— «Но они есть», — отозвались по связи. — «А если вместо мишеней будет Аврора или Сталинград?»

У крейсера вдруг появилось настойчивое желание высказать уважение данному офицеру путём нанесения удара в челюсть. Только это противоречило уставу, поэтому пришлось ограничиться словесной шпилькой:

— В октябре того года вас это не остановило, товарищ адмирал.

Ульяновск мог поклясться, что пузатый свин в адмиральских погонах на том конце посинел от злости. Довольный собой, авианосец отдал приказ сделать второй залп ракетами, выводя истребители на курс бомбометания.

Бомбардировка со стороны напоминала самый настоящий град. Ульяновск старался отработать не только вертикальный сброс, но и использование корректируемых снарядов, полёт которых уже контролировали феи. И только когда на воде не осталось ни одной пирамидки, помеченной синей краской, отозвал самолёты.

Заходя на посадку, истребители так же превращались в сгустки пламени, чтобы, затем, проскользив немного по макету лётной палубы, превратиться в пластиковую карточку и занять место в специальном накопителе. Располагался тот в районе кормовых самолётоподъёмников, что позволяло одновременно проводить процедуры взлёта и посадки.