Шкаф

— Я, хранительница Больших Врат Йоту подтверждаю окончание испытания Кровавого Права и соблюдаю условия, — повернулась к авианосцу химе. — Тай соблюдён, — закончила она, и вытянула в его сторону правую руку.

Ульяновск с недоумением посмотрел на выставленную перед ним бледно-серую ладонь. Что в таких случаях следовало делать — дать «пять», например, или облизнуть — авианосец не знал. К счастью, подсказка подоспела довольно быстро.

— Сделай то же самое, — шепнула ему всплывшая рядом химе субмарин.

Парень на её появление только покачал головой. Все бортовые средства гидроакустического поиска до сих пор звенели и не пришли до конца в себя от поискового импульса линкора ранее. Пословица про слона в посудной лавке в его жизни ещё никогда не иллюстрировалась настолько ярко.

Не имея других вариантов, Ульяновск сделал, что его просили. Едва коснувшись холодной ладони брюнетки, авианосец на мгновение почувствовал, как по телу прокатилась волна приятного холода, словно он прошёл сквозь водопад.

Принцесса субмарин встала между канмусу и глубинной химе, и обхватила их ладони своими.

— Тай соблюдён, — повторила за брюнеткой субмарина, с интересом посматривая на авианосец.

В его голове послышался какой-то шёпот, но быстро исчез. Однако он разительно отличался от того, что возникал в сознании после длительных походов. Не было той ледяной злобы и постоянного внушаемого желания уйти вглубь океана. Ульяновску в тот момент показалось, что он очутился в библиотеке, где сидящие за столами студенты тихо перешёптываются, боясь навлечь на себя гнев владыки книжного царства. Полный безразличия к окружающим, но явно несущий некую информацию.

Демонстративно размяв пальцы, химе завела руку за спину. Послышался резкий хруст, и линкор опустила ладонь, широко распахнутыми глазами уставившись на своё начальство. Стоило только Ульяновску лишиться тактильного контакта с глубинными, он сделал резкий шаг назад.

— Твой ярлык, — беловолосая химе вложила в ладонь авианосца небольшой изогнутый шип чёрного цвета с синими прожилками. — Я сдержу данные мною обещания, слово кхане. Иди с миром.

— Сами справитесь? — указал Ульяновск в сторону острова.

— Глупый вопрос, — субмарина жестом заставила успокоиться взметнувшуюся было брюнетку.

— Тогда… — авианосец убрал очередной трофей в грузовой отсек экипировки. — Прощайте.

— Бескультурный варвар, — недовольно фыркнула линкор.

— Да укажут тебе путь среди течений воды и ветра очи Бездны-матери, — произнесла химе-субмарин и, отвернувшись, заскользила в сторону острова. Тем самым показывая, что разговор окончен.

Стрельнув взглядом в сторону авианосца, химе-линкор приложила к груди сложенные вместе указательный и средний палец и провела ими вверх к шее, попутно их размыкая.

Ульяновск отзеркалил её жест, откровенно улыбнувшись кровожадному оскалу брюнетки, и повернул назад. Следовало вернуться к выполнению боевой задачи и проследить за конвоем, чтобы тот дошёл до пункта назначения. Химе свои слова, произнесённые в процессе ритуалов, хоть и держали, но нападение диких стай никто не отменял.

— «Бродяга вызывает штаб», — отойдя на почтительное расстояние, он решился связаться с координационным центром.

— «Обстановка?!» — рявкнули оттуда.

— «Угроза нейтрализована, расход боекомплекта: двенадцать П-700, два с половиной комплекта противокорабельного снаряжения эскадрилий и один противолодочного», — доложил Ульяновск. — «Конвой может продолжать путь».

В эфире на несколько секунд воцарилась тишина, после чего пришёл ответ:

— «Мы разворачиваем конвой на прежний маршрут», — обрадовали авианосца, добавив. — «Спасибо за службу».

* * *

— К чему всё это? — спросила химе-линкор, идя следом за своей кхане через пролив.

Повсюду виднелись следы недавно прошедшего боя. Разорванные тела, обугленные скалы. Стайки эсминцев, только и ожидающие приказа на начало победного пиршества.

— Ты ведь сама могла раздавить этот полип, просто убрав воду из пролива и заставив её подыхать на дне как выброшенную на берег рыбу, — продолжила она. — И не надо говорить, что ты не хочешь связываться с посланницей илькхане. Иначе ты бы её сюда не загнала, собственноручно разорвав её кешик.

— Тебе разве не было интересно? — оглянулась назад белокурая глубинная.

— Признаю, до сего момента я считала россказни Филиры бредом, — скрестила руки на груди линкор. — Чтобы сама илькхане допустила табу…

— Дело не в табу, — покачала головой Варла, ступая на берег.

Подойдя к разбросанным по берегу останкам симбионта уничтоженной химе, она подняла кусок опалённого чёрного хитина и стала его внимательно осматривать.

— Он смог заглянуть сквозь мою вуаль и пробить твою броню. Его просвещают в наши обычаи… Неслыханно, не правда ли? — швырнула она кусок в ближайшую стайку эсминцев.

Те, расценив это как отмашку, ту же начали вычищать пролив от останков павшего противника.

— Ианде-бату может пробить мою броню, если говорить про ульи, — подумав, ответила Йоту. — Поэтому ты натравила его на такую же стражницу, как илькхане.