Шкаф

И пока Формидебл рассказывала, Ульяновск украдкой посмотрел на срок годности аварийного комплекта. До его истечения оставалось ещё несколько лет, но на девушку состав повлиял весьма необычно. Хоть со своей задачей справлялся вполне успешно, за несколько минут оставив на её боку идеально ровную кожу, бледноватый оттенок которой выдавал контуры старой раны.

Однако, как применяя его на себе, так и читая отчёты об использовании этого ремсостава, Ульяновск не мог вспомнить подобных побочных эффектов. Лицо Формидебл порозовело, от тела начал исходить лёгкий жар, свидетельствующий о повышении температуры. Она постоянно ёрзала, хотя в начале процедуры сидела ровно и неподвижно. К тому же, гораздо охотнее делилась информацией.

Всё это напоминало ему лёгкую степень опьянения. Чего в принципе не могло быть, так как не всякое спиртное на канмусу действует, для этого нужен особый напиток, приготовленный по специальным технологиям, который с ремонтными составами ничего общего не имел.

А Формидебл, тем временем, стала говорить о каких-то совсем уже эзотерические вещи о взаимодействии коллективного бессознательного человечества и катализаторов для призыва, из которых Ульяновск почерпнул главное:

— То есть правило трёх дней у вас тоже работает?

— Трёх дней? — переспросила девушка. — Кансен не помнит последние двадцать четыре часа перед своей гибелью, что позволяет снизить нагрузку на психику. О каких трёх днях ты говоришь?

— У нас Девы Флота забывают три дня до гибели, — убрал жгут обратно в контейнер Ульяновск и нанёс немного геля на ладонь.

— Даже не знаю, что хуже… — вздохнула Формидебл, потупив взгляд.

— Всяко лучше, чем вспоминать свою смерть, которая у канмусу может быть не одна за короткий промежуток времени, — повторил её вздох Ульяновск, растирая побледневший бок кансен.

Перед глазами парня промелькнули страницы из жизни, которые тот старался не вспоминать.

— Готово, — шутливо щёлкнул пальцами девушку по талии.

Формидебл осторожно дотронулась до места, куда недавно пришёлся основной удар от взрыва гардероба. Проведя пальцами по идеально ровной коже, она наклонилась и осмотрела место, прежде достойное упоминания в книге по судебной медицине.

— Поразительно, — не веря своим глазам прошептала она, начав ощупывать бок уже двумя руками. — Невозможно! — подняла взгляд на парня.

— На моей кровати сидит дух авианосца, разобранного на металл семьдесят пять лет назад, — криво усмехнулся Ульяновск. — Продолжим? — спросил он, проведя пальцем по бинтам на её левой ноге.

Формидебл странно на него посмотрела, напомнив парню взгляд, каким его окинула Нептун, угрожая трезубцем. Затем молча развернулась и выпрямила спину, немного вытянув вперёд левую ногу. На мгновение парню показалось, что топик на ней стал минимум на размер меньше. Слишком уж чётко он очерчивал два полушария, размер которых вполне мог стать причиной вывиха шей мужской части командного состава, пройди Формидебл в таком по базе. Или разрывов материи в других местах. О двух торчавших бугорках авианосец и вовсе старался не думать, натянутая тонкая ткань просвечивалась и не оставляла места для фантазий.

Переместившись на пол, Ульяновск сел на колени перед девушкой и принялся снимать бинты. В сравнении с раной на боку, под ними не оказалось ничего критичного, кроме пары больших ссадин да гематомы почти во всю икру. Подобное лечилось обычным растиранием, к чему парень и приступил, старательно игнорируя участившееся дыхание сверху. Прежний план с «починить и поговорить» постепенно смещался к варианту «починить и спровадить, пусть там местные разбираются».

Однако, парень не мог не признать, что ножки коллеги-авианосца из другого мира, освободившись от юбки и как только с них исчезли ссадины и синяки, оказались довольно привлекательными.

— Думаю, этого достаточно, — удовлетворённо кивнул Ульяновск, закрывая выжатый почти до конца тюбик.

— Можешь пройтись ещё, — глубоко вздохнув попросила девушка.

Поставив ногу ему на бедро, она положила ладонь себе на коленку и провела ею к себе, оставляя на коже пять царапин. Проследив за её рукой, Ульяновск поднял голову и встретился взглядом со странно блестящими карими глазами кансен.

— Пожалуйста, — попросила она, тяжело дыша.

У авианосца вдруг появилось необъяснимое желание воспользоваться методичкой по оказанию первой помощи и привести свою пациентку в чувство. Но оно пропало так же быстро, как и появилось. Вместо этого он покачал головой и выдавил себе на ладонь ещё пару капель геля.

— Не прибавляй мне работы, хорошо? — попросил парень, распределяя ремсостав на обе руки.

Стоило только ему прикоснуться к расцарапанному бедру, как девушка подалась чуть вперёд и немного раздвинула ноги, облегчая Ульяновску доступ. Закончил с царапинами он быстро и, пока на руках оставался гель, встал с пола и снял пластырь на щеке. Но никаких действий с его стороны не потребовалось — под ним оказалась здоровая чистая кожа.

Стерев остатки ремсостава, Ульяновск снял бинты с головы девушки и осмотрел её на предмет повреждений. К его удивлению, и там всё исцелилось само по себе.